Млечный путь № 3 2017

– Я всегда буду сюда возвращаться, ведь я им обещал.

***

Все замолчали. Проводник оторвал взгляд от профессора и глухо объявил:

– Для прогулки на болото все готово, сейчас пойдем.

Он подошел к Кристине.

– Это вам, – он неловко сунул Кристине прозрачный ящик Глоха. Она осторожно взяла хрустальную призму в руки и просияла:

– Ох, какая прелесть, смотрите! – Она подняла ящичек повыше. Внутри ловушки на тонком стебельке рос роскошный плюмаж, сотканный из пестрых рыже-бело-красных перьев, с бахромой из длинных смолисто-черных ворсинок по краям. Плюмаж чуть подрагивал и шевелил черными ресничками.

Кристина поднесла стеклянную коробку к лицу.

Плюмаж распушился, развернул перья плоскостями к Кристине. Реснички на краях напряглись и замерли, словно цветок стал настороженно вглядываться в человека. Потом он успокоился, и реснички ожили снова.

– Он как живой! – рассмеялась Кристина.

– Он и есть живой, – возразил профессор. Он встал и подошел к проводнику.

– Мне жаль, что ваши родители погибли, – профессор покачал головой, – но то, что они собирались сделать с этой экосистемой, совершенно аморально. Водить туристов?! Устроить зоопарк?!

– Они. Хотели. Познакомить. Людей. С Лесом, – медленно отчеканил проводник.

– Когда люди во что-то влезают, это всегда кончается катастрофой, мы просто не можем не разрушать! Ведь мы понятия не имеем, что это за жизнь, а она может быть даже разумной! Клянусь, я прикрою эту лавочку, я призову Комитет объявить бойкот всем этим экскурсиям.

Он махнул в сторону хрустальной призмы:

– Поймите же, этот цветок, он живой, он чувствует! Это вам не игрушка, чтобы завлекать смазливых вертихвосток!

– Фергусон! – рявкнул конунг и вскочил на ноги.

– Не надо, Горд, он просто дурак, – остановила его Кристина.

Проводник, весь красный, вплотную подошел к профессору и сжал кулаки.

– Ты, ты… – прошипел он. – Ты останешься в лагере!

– Ну да, мой мальчик, вот это и тянет тебя сюда как магнитом – возможность покомандовать взрослыми людьми. Чувство власти! – насмешливо ответил профессор.

Проводник отчаянно засопел.

А ведь он и вправду сейчас двинет этому придурку в лоб, – подумал инспектор и встал между ними:

– Господа, остыньте…

Холодная капля упала ему на щеку, потом еще одна, еще и еще.

Он взглянул вверх и вместо голубовато-белесого купола увидел грозди водяных пузырей, нависшие над их головами.

– О, черт, как не вовремя, по палаткам, живо! – услышал он взволнованный крик проводника. Все бросились в укрытие.

Инспектор чуть замешкался, когда же он попытался забраться в палатку, то наткнулся там на проводника.

– Ваша справа! – крикнул тот.

Инспектор метнулся направо. Дождь заметно окреп, и инспектор изрядно вымок за ту лишнюю пару секунд, что оставался снаружи. Наконец ему удалось прошмыгнуть в свою палатку и захлопнуть дверцу.

И тут хлынул ливень. Он колошматил пудовыми каплями по панцирю палатки, словно кувалдой, пытаясь расплющить ее и вколотить в грунт. Потоки воды бурлили вокруг титановой скорлупки, стараясь сорвать ее и смыть в болото. Сквозь грохот дождя инспектор услышал отчетливые раскаты грома.

Господи, этого еще не хватало, – подумал он.

Гроза стремительно приближалась.

О, нет, если молния попадет в палатку… – пронеслось у него в голове, и тут же его оглушило – ба-ба-ба-бах! – небо раскололось прямо над головой.

И внезапно наступила тишина.

Инспектор полежал еще минут пять, прислушиваясь. Ни звука. Ну, все, похоже, выжил. Он осторожно щелкнул дверным замком.

– Нет! Нет! – раздался вдруг снаружи отчаянный вопль.

***

Инспектор выскочил из палатки.

Дождь кончился, и промытые, продраенные напором воды баобабы сверкали, словно новехонькие хрустальные люстры. Было жарко и душно, от влажного мха валил густой белый пар и стелился по земле.

Шагах в пятнадцати от палаток, у кромки леса, стоял проводник и тихонько всхлипывал:

– Нет, только не это, я не хотел!

Инспектор подбежал к проводнику и сквозь туман увидел профессора. Тот сидел на земле в неестественной позе, прислонившись спиной к стволу баобаба, и казалось, что от падения его удерживало только мачете, пригвоздившее голову к дереву. Мягкий свет сочился из надрубленного ствола-световода и лежал на макушке профессора светлым нимбом, словно на эль-грековских портретах святых мучеников.

Крови видно не было, униформа профессора потемнела от воды.

Инспектор пощупал артерию под челюстью. Ни намека на пульс. Он обернулся. Все уже выбрались из своих палаток и молча стояли рядом с проводником.

Инспектор достал из внутреннего кармана свой полицейский крипто-ярлык и показал его всем:

– Старший инспектор Брин.

Потом повернулся к проводнику:

– Я арестовываю вас по подозрению в убийстве Фергусона. Вы не обязаны ничего говорить, но это может навредить вашей защите, если вы не упомянете при допросе то, на что впоследствии собираетесь ссылаться в суде. Все, что вы скажете, может быть использовано против вас. Вам ясно?

Проводник едва заметно кивнул и продолжал всхлипывать.