Млечный путь № 4 2016

Уже совсем стемнело, а под копытами все так же чавкала скользкая грязь без единой травинки, и Родгар почти смирился с мыслью, что заночевать придется все-таки в этих скверных местах. Но «почти» не означало «совсем». Он спешился, но не для того, чтобы остановиться, а чтобы продолжить путь пешком, облегчая жизнь усталому Ветру. В темноте конь в любом случае мог идти лишь неспешным шагом.

Так они, человек и конь, шагали рядом еще около часа, прежде чем их усилия были наконец вознаграждены – под ногами зашуршала сырая трава, а вскоре появился подлесок, пожалуй, даже слишком густой и способный замедлить продвижение даже днем – впрочем, что и когда в этом мире бывает к месту и в меру? Родгар, наконец, сделал привал. Ветки кустарника, которые он наломал для костра, все еще были мокрыми и упорно не хотели гореть, но Родгар оказался упорнее, чем они. Наконец трещащий и дымящий белым дымом костерок разгорелся; Родгар, прикрывший его с боков от потенциальных недобрых глаз, снял доспехи и принялся сушить сырую от дождя и пота одежду. Потом, съев очередной кусок окорока, он снова нехотя надел на себя все это железо – в случае внезапной тревоги заниматься этим будет некогда – и полез в спальный мешок.

Проснулся он незадолго до рассвета, как и велел себе. На сей раз тумана не было, хотя на траве и листьях кустов повсюду блестели крупные капли росы. Ветер невозмутимо похрустывал зелеными стебельками, доходившими ему до колен.

«С добрым утром, Родгар!» – звонкий голосок прозвучал так отчетливо, словно он услышал его ушами, а не внутри головы.

«И тебя, Тилли. Ты знала, что я уже не сплю?»

«Я почувствовала, что ты проснулся».

Да, подумал он, по-видимому, чем дольше находишься в контакте, тем больше растет чувствительность. Причем у нее быстрее, чем у него. Может, потому, что она моложе... или же потому, что – если верить слухам – женщины вообще восприимчивей к магии, чем мужчины.

«А ты тоже ранняя пташка», – ответил он.

«Долго спать скучно, – безмятежно ответила Тилли. – Я вообще люблю утро. Оно... словно обещание чего-то хорошего. Конечно, может, ничего хорошего и не случится. Может, случится плохое. Но утром ты об этом еще не знаешь и можешь мечтать».

«Очень философски, – усмехнулся Родгар, хотя едва ли дочка крестьян когда-либо слышала такое слово. – Как твой живот?»

«Все давно прошло. Я уже позавтракала».

«Чем? Рыбой?»

«Нет, рыбешка в ручье слишком мелкая. Поймала пару лягушек».

«Хмм…»

«Что? На твоей родине их не едят?»

«На моей – нет, – твердо заявил Родгар. – Хотя в юго-западных графствах едят и даже считают деликатесом. Поэтому тамошних жителей дразнят лягушатниками».

«Ну и дураки. В смысле те, кто дразнит. Они же вкусные».

«Ну, если ты так говоришь…» – протянул Родгар с сомнением. Не из этих ли южных графств родом ее родители? Или они освоили лягушачью диету уже в здешних краях? Впрочем, не стоит из пустого любопытства расспрашивать об этом девочку, лишний раз напоминая ей о ее утрате.

Перекусив более привычной для себя едой, он поехал дальше. Солнце поднималось; в этой, более молодой части леса оно просвечивало кроны во множестве мест и быстро высушило росу. Бодрящая утренняя свежесть вскоре превратилась в плотное тепло, не слишком приятное для рыцаря в полном вооружении, а затем и в жару, которой не было накануне. Впрочем, по сравнению с тем, что Родгару приходилось переносить в юго-восточных пустынях, это была ерунда. Там им приходилось прикрывать латы широкими плащами и повязывать на шлемы перенятые у туземцев большие головные платки, что смотрелось довольно нелепо, но иначе они бы изжарились заживо в раскалившихся на солнце доспехах. И даже при всех этих мерах высшим наслаждением было, добравшись до оазиса, вылить на себя пару ведер воды...

Нет, здесь, конечно, было не настолько жарко. Все-таки север и лес. Но то, чего зной не добирал по силе, он с лихвой компенсировал за счет духоты. Поначалу Родгар относил эту духоту за счет испарений. Вокруг было слишком много зелени. В воздухе даже начала образовываться некая дымка, которой не было ни утром, ни в это же время накануне. Даже когда Ветер начал проявлять признаки беспокойства, он все еще не понимал, в чем дело. Хотя на всякий случай потянул меч из ножен – и почти тут же впереди послышался приближающийся треск, и какие-то крупные тени замелькали между деревьями. Родгар остановил коня и обнажил клинок.

Прямо на него, чуть не столкнувшись с шарахнувшимся в сторону Ветром, вылетел из чащи здоровенный лось с ветвистыми рогами. За ним мчались две безрогие самки поменьше и, несколько отстав от них, лосенок. Не обращая на конного рыцаря с мечом никакого внимания, они грузно пронеслись мимо и умчались дальше, взрывая копытами землю и с хрустом ломая тонкие ветви и стебли подлеска. Ветер предостерегающе заржал, и Родгар, проводивший взглядом лосей, вновь поспешно обернулся туда, откуда они прискакали.