Млечный Путь Номер 1 (27) 2019 год

- У нас это от алмазной биржи. Миллионами ворочают, а расплачиваются словесными обещаниями. Традиция, с незапамятных времен.

- Добавь, еврейских.

- Ты в курсе?

- Прабабушка была в курсе, когда бабушку просвещала.

- Ну, тогда давай за прабабушку. И на брудершафт, раз жизнь продолжается.

Они переплели руки и, отпив коньяку, уже не могли разъединиться, будто склеенные поцелуем. Какая-то неодолимая сила приняла их в объятия и не отпускала.

- Знаешь? - сказал он. - Мне вдруг вспомнилось, что я написал тебе акростих.

- Когда успел?

- Не знаю.

- А что это за зверь такой - акростих?

- Не боись, ручной. Но с причудами. На него надо смотреть сверху вниз.

- А попроще нельзя?

- Ну, это когда первые буквы стихотворения, если смотреть сверху вниз, складываются в имя любимой.

- Обязательно любимой?

- Не дразнись, Валя! Иначе не прочту.

- Все равно прочтешь.

Лани протер пересохшие губы, погружаясь в слова, которые - вот незадача! - убегали из памяти. И удрученно сказал:

- Все целиком не вспоминается. Первая строфа набегает сразу, а остальные...

- Начни с первой. Остальные догонят.

- Что ж... Но это особенный акростих. В нем в твое имя складываются только первые буквы каждой строфы.

- Не томи.

- Весна в зеленой шапочке

По тонкой топкой просини

Спешит к старушке осени,

Как в стародавней сказочке.

- Теперь на букву "а".

- А серый волк дальтоником... Дальше не помню. Знаю, что сочинил, и не помню.

- Когда сочинил? Мы только-только познакомились.

- Сейчас и сочинил. Но кажется, вчера, либо позавчера, словом, вечность назад.

- В прошлой жизни, до реинкарнации?

- Брось. Сама говорила, реинкарнация с тобой не работает.

- Зато стихи со мной работают.

- Тогда лови экспромт.

- Давай-давай, на одном дыхании.

- Весна в зеленой шапочке.

А осень в хмурой просини.

Легко ль сбежать от осени?

Ей-ей, сбегу, как в сказочке.

- Ага! В столбик вырисовывается ВАЛЕ.

- Угодил?

- Экспромтом просто уложил в нокаут.

- Подушку подложить под голову?

- Можно и без подушки.

Проснулся от трезвонящего телефона.

- Алло! - спросонья. - Витор?

- Он самый! Так ты уже едешь? Опоздаешь, зараза! А мне потом шишки снимать с твоей головы!

- Еду-еду, уймись!

- А то Гарик брякнул мне на айфон, что у тебя любовный угар. И ты, как младенец, прикипел к сиське и выпадаешь из связки.

- Уймись, краснобай! Будто ты не в курсе, что указанный младенец выбрал не ту сиську и сосет молочко из-под бешеной коровы.

- Шутить изволишь?

- Пытаюсь войти в форму.

- И впрямь, угар. Не потеряй голову. Мне от тебя нужна толковая рецензия. Слов на восемьсот.

- Разводить микробов и придурку ума хватает.

- Этим и займись со своей девушкой, пока не сбежала.

- Черт! - Лани чуть не выругался вкрутую, внезапно осознав, что рядом с ним в спальне нет Вали. Казалось бы, об этом стоило подумать в первую секунду, но отчего-то не подумалось. Сбежала? Что за глупости? Подобное может случиться во сне, но не наяву. Где же она?

Из ванной комнаты донеслось журчание воды. И сердце отпустило. Боль, с которой оно было плотно знакомо, откатила в прошлое, в тот проклятый день, когда резкий телефонный звонок разделил его жизнь на две половины. Звонил командир КПП, подготавливая, хотя это и против правил, к официальному сообщению: сказал, что Лея погибла от взрыва самодельной бомбы во время досмотра палестинки, направляющейся на прием в иерусалимскую больницу "Шарей цедек" - "Ворота справедливости", в переводе на русский.

Подумалось: "Много ли человеку нужно для неизбывного горя? Один телефонный звонок. А для неизбывного счастья?"

Наверное, кощунственно прозвучит, но журчание воды в душевой, означающее присутствие Вали в его жизни, одаривало ощущением счастья. Не мимолетной радости, а именно счастья. И представлялось: это счастье уже не обманет, не взорвется в секунду, как самопальная бомба, не усеет окровавленными осколками последующие годы.

Валя, обернутая до колен в махровое полотенце, выглянула в проеме двери:

- Как я тебе?

- Главное, что ты со мной!

- Признание в любви?

- Мне без тебя теперь никак! - вырвалось у Лани.

Валя присела на кромку кровати, пригрела ладонь на его лбу.

-Температура?

- Жизнь!

- Только не говори мне, что я твоя первая и единственная!

- Ты не поймешь, Валя!

- Не в том универе училась?

- При чем здесь универ?

- А курс о спонтанной страсти в стенах общаги?

- И общага здесь ни при чем.

- Все загадками будем? А след от обручального кольца на твоем пальце? Чисто курортник. Поматросил, да и бросил.

- Вот я и говорю, не поймешь ты, Валя!

- Туристка?

- И это... Понимаешь, я еще не готов с кем-то встречаться.

- Потому не на свиданку позвал, а сразу в постель.

- Брось! Просто не прошло и полгода, как погибла моя Лея.

- Девушка?

- Жена, - Лани приподнялся на подушке, губами коснулся женской руки.

- Чего же ты? - Валя отдернула руку.

- Я и сам не понимаю. Все это время я сторонился каких-либо знакомств. А с тобой... С тобой что-то у меня невероятное. Будто ты и я одно целое. Неразрывное. На века.

- Ага! Надо полагать, вечная жизнь до тебя дозвалась.

- Без иронии, Валя. Я ведь сказал, сам не понимаю.

- А кто?

- Может, Он? Говорят, браки заключаются на небесах.

- Опять реинкарнация?