MMIX - Год Быка

Пятая картина (третий акт). Загородная дача. Сад. Стена из роз на заднем плане. Ночь. Сначала общие разговоры. Потом на сцене остаются Ричард и женщина (жена или родственница знаменитого писателя). Объяснение. Ричард, потеряв голову, выдает себя полностью, рассказывает, что у него за границей громадные капиталы. Молит ее бежать с ним за границу. Женщина холодная, расчетливая, разжигает его, но прямого ответа не дает, хотя и не отказывается окончательно. Ричард один. Взволнован. Внезапно во тьме, у розовых кустов, загорается огонек от спички. Раздается голос: «Ричард!» Ричард в ужасе узнает этот голос. У того – трубка в руке. Короткий диалог, из которого Ричард не может понять — был ли этот человек с трубкой и раньше в саду? – «Ричард, у тебя револьвер при себе?» – «Да». – «Дай мне». Ричард дает. Человек с трубкой держит некоторое время револьвер на ладони. Потом медленно говорит: «Возьми. Он может тебе пригодиться». Уходит. Занавес.

Шестая картина (четвертый акт). За кулисами театра. Общее потрясение – известие об аресте Ричарда. О самоубийстве его... О том, что он – враг... Пьеса летит ко всем чертям. Автор вылетает из театра.

Седьмая картина. Мансарда. Там жена писателя. Появляется уничтоженный автор. Все погибло. Он умоляет простить, забыть. Уговаривает, что надо терпеливо ждать следующего случая...»

Замена Роберта на Ричарда вполне уместна, как намёк на страшный образ шекспировского Ричарда III. Вообще, остаётся мало сомнений в том, что Булгаков описывает не будущую пьесу, а прошлую реальность своей роковой встречи с высокопоставленным чекистом. Особенно впечатляет картина пятая – со стеной роз на заднем плане, напоминающая о Великом бале у сатаны и о затемнённой мизансцене соблазнения Маргариты Коровьевым. Здесь тоже неясно – чья это жена, да и жена ли она писателю. И тут появляется он – спаситель писателя, человек с трубкой! Его спокойный голос вызывает ужас Роберта, то есть Ричарда. Этот неназванный, но весьма узнаваемый герой одним лишь волевым нажимом отнимает у высоко занёсшегося чекиста его оружие.

Здесь будет уместно вспомнить 14 апреля 1930 года, самоубийство Маяковского, ставшее оглушительным провалом ОГПУ. Нужно заметить, что будущая работа Булгакова в Художественном театре уже тогда была делом, решённым в ОГПУ вследствие его согласия сотрудничать с Бартини. Теперь же, после звонка Сталина Булгакову 18 апреля, сразу после похорон, театральное и литературное сообщество уверилось в том, что именно Сталин – благодетель и покровитель творческой интеллигенции. Это собственно и было целью звонка, а вовсе не забота о Булгакове. Товарищ Сталин молча таился в темноте и дожидался момента, когда чекисты подставятся. Вот тут будущий вождь уже не теряет времени и использует ситуацию, пока политические союзники и конкуренты в борьбе за власть не очухались. Сталин перехватывает инициативу и становится лучшим другом советских писателей. Поэтому именно он получит все дивиденды от операции ОГПУ по возвращению в страну Горького и от создания Союза писателей, отняв у чекистов главное идеологическое оружие.