MMIX - Год Быка

Этот процесс созревания христианства вполне поддаётся анализу на основе нашей системы из трёх рядов стадий. Мы уже не однажды отмечали, что в самом Новом Завете во время Тайной вечери происходит символический переход от числа 12 к числу 13. Предшествующий избранию двенадцати учеников период относится к 11 стадии, которая начинается в момент Крещения, рождения ипостаси Учителя. В свою очередь, 13 стадия завершается в момент схождения Святого Духа. Это достаточно очевидно. Но в целом процесс превращения апостольской общины в христианскую церковь занимает ещё 30 с лишним лет вплоть до казни Петра и Павла, как минимум. Это процесс заслуживает отдельного анализа и проведения параллелей с соответствующими главами Романа, из чего станет ясно, что Булгаков тоже сделал в своё время такой же анализ Нового Завета.

Теперь нужно немного перевести дух и собраться с мыслями, чтобы двигаться дальше – из древнего Ершалаима в вечный Рим. Единственное дополнение касается Иммануила Канта, которого тоже упоминал Воланд в беседе с Бездомным. Кант как основоположник естественнонаучного мировоззрения предшествует 11 стадии глобальной надстройки точно так же, как и Иисус предшествует 11 стадии Всемирной Истории. И точно также из тихого Кёнигсберга мирные идеи тихого философа прорываются сначала в европейскую Антиохию – Париж, а затем ведут армию двунадесяти языков во всемирный поход на Третий Рим, который завершится Великим пожаром Москвы.

56. Роман как История

Возвращаясь к нашей попытке применить найденные универсальные ключи к событиям всемирной истории, отметим ещё одно примечательное совпадение с важным эпизодом Романа. Речь идёт о завязке сюжета в первой главе, где Воланд соглашается с Берлиозом: «Я – историк…». Перед этим он рассказывает о своём интересе к рукописям алхимика Герберта Аврилакского, а немного раньше – о близком знакомстве с Иммануилом Кантом. Похоже, что Булгаков тоже, как и мы, делал попытку определить узловые моменты всемирно-исторического процесса. Открытый раскол христианства в начале XI века, оказывается, имеет связь с тем фактом, что знаменитый алхимик, всю жизнь боровшийся с папством, в конечном итоге занимает папский престол. Он проделывает такой же политический кульбит, что и гугенот Генрих Наваррский – не только Париж стоит мессы, но и сам Рим тоже. Воланд, как и Автор, весьма интересуется параллелями между историческими событиями разных эпох. Признаваясь в том, что он присутствовал и в древнем Ершалаиме при утреннем допросе Иешуа, и в старинном Кёнигсберге за завтраком у Канта, Воланд указывает на исторические параллели между ранним утром христианства и рождением современного научного мировоззрения.

Рождение христианства, выношенного маргинальной иудейской культурой позднеантичного Pax Romana, – это самостоятельный исторический процесс. Мы уже можем определить его место и уровень в рамках всемирной Истории. Как мы знаем благодаря «восьмому ключу», каждая стадия сама является отдельным процессом, который также можно разбить на четверти и на стадии. Соответственно, процесс рождения христианства – это первая, предварительная четверть 11-й стадии несвободы христианства и параллельного несовершенства римского мира. Содержание исторического процесса «рождения христианства» приблизительно описывают книги Нового Завета – канонические Евангелия, Деяния и послания апостолов. Доверять этим документам как историческим источникам нужно с большой долей скептицизма, о чём предупреждает нас Воланд в согласии с Берлиозом по данному пункту. Тем не менее, в отличие от Берлиоза, Воланд полагает возможным объективный взгляд на реально происходившие в древнем Ершалаиме события, то есть возможность их реконструкции, близкой к жизни. Хрустальный глобус, «магический кристалл» будущей теории позволяет Воланду увидеть как живых исторических Иешуа, Иуду, Пилата, Каифу, Петра, Павла.

Однако мы живём не в 22 стадии всемирной Истории, а на рубеже 20 и 21 стадии, поэтому такого «магического кристалла» у нас пока нет. А есть только найденный в Лабиринте несовершенный набор инструментов и первое приближение к научной модели. Тем не менее, будет глупо не попытаться рассмотреть этот исторический отрезок с помощью нашей несовершенной «оптики». В конце концов, без несовершенных опытов и наблюдений Галилея не было бы законов небесной механики Кеплера и Ньютона. При этом Галилей опирался на фантазии Коперника, как мы на книгу Булгакова.