MMIX - Год Быка

Мы можем сравнить сюжеты и историю создания Нового Завета не столько с художественными образами каждой из глав Романа, сколько с универсальными идеями, которые скрывались за этими образами. Например, идея осознания несвободы и переживания несовершенства, отражённая в 11 главе про раздвоение Ивана. В отличие от разных евангельских «чудес», имеющих лишь символическое значение, рассказ Учителя о пребывании в пустыне и искушении сатаны имеет все признаки психологической достоверности. Как и герой 11 главы Иисус находит уединённое место, в котором происходит внутренний диалог, борьба между получившим имя Иисуса духом Нового Завета и «ветхим Иудой», который пытается оказать сопротивление божественному замыслу. Будет нелишним обратить внимание на тот факт, что дух-искуситель трактует обетования Ветхого Завета в их буквальном прочтении. Однако такое прочтение оказывается ложным, а истинным – только иносказательное значение символов камня и хлеба, то есть мёртвой буквы закона, которая превращается духом Нового Завета в живое знание. Отказ от себя прежнего, ветхого и желание ассоциировать свою личность с духом Нового Завета – это и есть содержание 11 стадии.

Рождение христианства затрагивает личность не одного лишь Иисуса, но довольно широкого сообщества иудеев, принявших крещение от Иоанна. Притом что Креститель руководствуется идеалом Ветхого Завета, он пытается объединить расколотое на секты иудейское общество под знаменем близкого прихода мессии. Но на деле проводит новые границы внутри общества, которое разделяется на поверивших Крестителю, сомневающихся, скептиков и твёрдых противников. Можно сказать, что формируется «творческая среда», в которой будет действовать будущее «творческое меньшинство».

Возвращение Иисуса из пустыни и призвание первых учеников – это выход 11 стадии из предварительной четверти и из маргинального пространства. Теперь раздвоение между последним пророком Ветхого Завета и новым центром в лице Иисуса существует для всей «творческой среды». Требование Иисуса к ученикам следовать за ним, чтобы учиться Новому Завету, означает для них жизненный выбор, выделяющий их из «творческой среды» в активное меньшинство. В этот же период Иоанн Креститель заключён в темницу, что также имеет значение – сама судьба подталкивает участников будущей Мистерии к Иисусу, а Иисуса – в Галилею к его будущим ученикам.

В реальности Нагорной проповеди, навеки врезавшейся в память будущего христианства, тоже сомневаться не приходится. Как и в принадлежности этого события к 12 стадии рождения христианства, точнее к водоразделу между двумя стадиями, узлу 11/12. Большая часть последовавших за Иисусом, не исключая и будущих учеников, оставались в раздвоенном состоянии сомнений. Нагорная проповедь – это по внешности провозглашение более жёстких требований к последователям Иисуса. Поэтому для тех, кто воспринимает слово Божье лишь как закон, слова Иисуса означают более тяжёлую ношу в отличие от тех, кто желает нового, более совершенного знания. Нагорная проповедь – это начало водораздела и необходимость выбора для учеников Иоанна. Они должны оставить прежние занятия так же решительно, как Иван своё ремесло поэта и прежнее имя Бездомного.

Здесь вроде бы читается кажущееся противоречие, потому что ученики должны, наоборот, оставить свой дом и стать апостолами. Нам нужно вспомнить Секста Эмпирика и один из принципов классического скептицизма – строго придерживаться избранного уровня рассмотрения. Мы исследуем не судьбу отдельных личностей, а судьбу христианства. И как раз на этой 12 стадии дух Нового Завета обретает свой собственный дом – первую общину. Без двенадцати учеников нет и Учителя.

Продолжение разговора Мастера с Иваном тоже обнаруживает кое-какие параллели с дальнейшими событиями в Евангелиях. Иван рассказывает о предшествующей встрече с Воландом у Патриарших прудов, а Мастер растолковывает ученику, с кем он имел дело. Похожий диалог Учителя с учениками можно найти в главе 11 Евангелия от Матфея. Речь идёт о личности и о событии, которые привели учеников к их нынешнему отрыву от общества и ученическому состоянию:

«Что же смотреть ходили вы? Пророка? Да, говорю вам, и больше пророка. Ибо он тот, о котором написано: се, Я посылаю Ангела Моего пред лицем Твоим, который приготовит путь Твой пред Тобою. Истинно говорю вам: из рожденных женами не восставал больший Иоанна Крестителя; но меньший в Царстве Небесном больше его».[80]