Мне – 75

Ну такой менталитет у нашего народа. Потому будьте теми, кем хотите быть по-настоящему, а не декларативно, как гордо заявляет приспосабливающееся большинство.

Есть еще один совет «как жить правильно», но он слишком экстремальный, увы. У меня получается, но я вот такая цаца, могу себя заставить, а большинство даже не попытается. Многие вообще не поймут, а кто поймет, скажет, что это чересчур. И будет прав.

Правда, чтобы побеждать, нужно быть в чем-то как раз чересчур. Нечересчурные живут нечересчурно, правильно и социализированно, и только чересчурные выдвигаются на передовые позиции.

И хотя, как уже сказал, практически никто этому варианту не последует, но все же поделюсь секретом, не такой уж и жадный.

Дело в том, что все мы нуждаемся в сильной мотивации что-то делать. Даже когда в самом деле нужно и когда «жизнь заставляет», некоторые ухитряются скорее бомжевать, но не станут надрывать пуп. А что уж говорить про ситуации, когда у вас достаточно хорошо и благополучно?

Как в этом случае заставить себя делать больше, чем нужно для существования?

А вот так, к примеру.

Сейчас в социальных сетях, на форумах и всюду-всюду вот уже три десятка лет идет мощная и непрерывная кампания на тему, какой Никитин ничтожнейший писатель, ну совсем не умеет писать, полный графоман, а вот мы такие все замечательные, пишем одни нетленки… Те мальчики и девочки, что с легкостью попались на этот крючок, с жаром и азартом бросаются выискивать в книгах Никитина баги и ляпы, потому что хорошо владеющие слогом старшие товарищи умно сказали, что их там много, потому обязательно нужно, чтобы войти в элитный круг тусовки, найти эти баги и ляпы.

И, конечно же, находят! Ну да, а как же, для них все, что не школьное сочинение, – ляп.

Все эти годы я наслаждался этим шоу, которое, признаюсь, придумал и запустил сам, преследуя сразу несколько очень важных целей.

Напомню, в «Мне – 65» я подробно описал процесс кормежки писателей выступлениями в старое доброе время советской власти. Это сейчас живут на гонорары, а тогда жили на выступления перед рабочими, доярками, пионерами и прочими-прочими. Я всего лишь один раз пошел на недельное выступление, хотя не ради денег, просто самая молодая и красивая поэтесса СССР позвала меня поехать, так как одной страшно, и мы за неделю заработали выступлениями те деньги, что рядовой инженер получает за полгода, а жили в одном номере и спали в одной постели, хотя нам дали каждому по трехкомнатному. А зарабатывать выступлениями проще простого: полчаса рассказываешь, какой ты умный, талантливый, что свершил и что задумал написать, после чего на твое командировочное ставят штамп, гарантирующий 25 рублей оплаты. За день я наловчился делать по 7—10 таких выступлений, попросту подписывая в завкоме, что якобы был и выступил.

И когда я получил такие огромные деньги, то увидел, что писать вроде и совсем незачем, ну разве что, как говорится, «для себя». Зачем, когда такие деньги, а с книгой столько унижений, пробивания по всем инстанциям? Напоминаю, тогда это было в сто раз труднее, чем сейчас.

И я поклялся перед всеми, что отныне ни разу никогда не буду выступать. Особенно за деньги. Только литературным трудом. И, разумеется, клятву выполнил, это же я, ну вы понимаете…

Добавлю, все остальные, кого принимали в Союз писателей СССР вместе со мной, а принимают всегда один раз в год целой группой, никто ничего больше не написал. Только выступали, выступали, выступали и ждали наступления пенсионного возраста, когда будут получать втрое больше инженера.

Второе, писатель не вскакивает по будильнику на работу, ему не нужно успевать проскочить через проходную за минуту до начала работы, он слишком свободен и может… не писать. Или писать очень медленно, оправдываясь отсутствием где-то порхающей музы.

Нужна мощнейшая мотивация, чтобы работать каждый день, а не когда хочется. Потому я начал создавать ее изо всех сил сам. Во-первых, я, как многие помнят, распространил инфу, что я всего лишь литейщик, здоровенный такой малый, мускулы ого-го, извилина всего одна. Это сработало прекрасно, практически все писатели ополчились на белую ворону, как же – у них у всех высшее образование, а то и по два, никто никогда физическим трудом не занимался, а этот Никитин просто быдло какое-то неумытое и нестриженое, вон какие патлы отрастил…

В нашем писательском мире что-то доказать реально можно только публикациями, и мне пришлось писать много и старательно, не дожидаясь музы.

Так длилось почти двадцать лет, но тут меня подбили издать книгу «Как стать писателем», что существовала раньше только в виде листков, которые раздавал друзьям, что хотели б попробовать себя на этой ниве. Но чтобы книгу не отвергли с ходу, мол, что может сказать литейщик, мне пришлось в предисловии впервые признаться, что литейщиком я пробыл совсем недолго, а вот Литинститут, где был лучшим, – это уже что-то весомое и уже реальное. Кто не верит, добавил я сразу же в предисловии, зайдите проверьте, это самый центр Москвы, все преподы пока что на месте, да и канцелярию еще не разбомбили.