Мне больно, Олег!

– Тонким… поводком. Для маленьких собачек. Таким, из искусственной кожи, там пару раз заклепками попала, – неожиданно становлюсь не в тему многословной. Но он не останавливает меня, только кивает, а зрачки в темных глазах пульсируют. Он не отводит взгляда от моих глаз.

– Что ты чувствовала после первого удара?

– Шок. Обиду.

– Еще? После второго?

– Никак не могла поверить. Это было как будто не со мной.

– А боль?

– Потом. Она началась потом, сначала… как будто не было, – припоминаю я. – Нет, я все чувствовала, но…

– Воздействие, но не боль, – кивает он, и я опускаю ресницы соглашаясь.

Его пальцы тянутся к моей руке и властным жестом он берет мою ладонь и кладет… на свой член. Под плотной тканью штанов он очень твердый, горячий и пульсирует. Отчетливо выдается, вздыбливая ширинку. Я на секунду опускаю глаза, чтобы увидеть это.

Олег заставляет меня прижать пальцы вплотную, обнять его ладонью, и я чувствую, как член дергается навстречу движению.

– Видишь? – Говорит он на несколько тонов ниже. – Видишь, как мне нравится слышать о том, как тебе было больно и страшно? И знаешь что? Единственное, о чем я жалею, что это делал с тобой не я.

Это звучит… господи, как он прав! Это звучит по-настоящему страшно. Теперь я вижу, что в глазах Олега нет ни капли сочувствия. В них огонь и жажда, сплетенные в темных объятиях.

Облизываю губы. Он не смотрит. Его рука соскальзывает с моей, пока я продолжаю тискать его член через ткань и снова возвращается к рубцам на коже. Они уже не болят, но Олегу кажется просто нравится к ним прикасаться, прослеживать их путь.

– Так сделай, – говорю я. – Сделай это со мной. Испытай меня.

Мне должно быть страшно.

Мне страшно, ведь я дрожу.

Но эта дрожь такая волнующе-сладкая, что мне хочется еще раз повторить «Сделай это со мной». Даже от мысленно проговоренных слов я задыхаюсь.

Сделай

– Снимай футболку.

Я скидываю ее, даже не задумавшись.

Олег усмехается, и от холодной этой усмешки дрожь снова пробегает по телу.

Он отходит в сторону, и я чувствую себя беззащитной без его горячего тела рядом. Но он идет к длинному обеденному столу, стоящему вдоль панорамных окон. Вокруг него десяток изящных стульев, посередине ваза с фруктами. Олег отодвигает вазу на край и кивает:

– Ложись на стол.

Начало

Ноги подгибаются прямо в эту секунду.

Что? Зачем? Прямо на стол?!

Но Олег ждет, скрестив руки на груди и глядя на меня огненным взглядом. Ширинка агрессивно топорщится, и именно это вдруг подталкивает меня к нему.

На ватных ногах, чувствуя, как подрагивают коленки, выступаю, не ощущая своего тела. Я обнажена, не считая узких трусиков, но Олег не смотрит на мою грудь с вожделением, как другие мужчины. Его привлекают следы от ремня на бедрах. Он не меняет позы, но я чувствую по изменившейся атмосфере, как жарко ему смотреть на розовые полосы.

Он не помогает мне. Приходится самой соображать, что сначала надо залезть на стул, с него перебраться на столешницу из гладкого камня. Или стекла? Не знаю, из чего она сделана, но она холодит кожу, когда я вытягиваюсь, касаясь ее лопатками и ягодицами. Меня выгибает, я как эпилептичка или одержимая бесами все время пытаюсь встать на мостик из-за напряжения в теле. Олег?

Я еле-еле укладываюсь, вытягивая руки вдоль тела и ищу его взглядом. Но он отошел и мне слышны только какие-то звуки из другой части квартиры.

Затылок касается твердой поверхности, я кладу руки ладонями вниз и вытягиваю ноги.

Словно я какое-то экзотическое блюдо, поданное на средневековом пиру.

Остается только вставить в рот яблоко, а в зад пучок петрушки.

Поворачиваю голову в сторону и смотрю, как за панорамным окном в тумане выступают дома напротив. Интересно, если взять бинокль, то оттуда будет видно, что происходит в этой комнате?

Задергивает ли Олег шторы, когда приводит сюда своих женщин?

Вообще часто он их сюда приводит? А тех, кого мучает?

Делает это прямо на столе? Или на кровати? Или где-то прячется какой-нибудь черный крест с кандалами? В тайной комнате.

Задумавшись, я умудряюсь пропустить момент, когда Олег подходит ко мне.

Раздается сухой треск и мой сосок прошивает разряд электричества.

Я взвиваюсь с поверхности стола и тут же тяжелая рука резко укладывает меня за плечи обратно. Олег стоит рядом, обнаженный по пояс, и в руке у него штука, похожая на паяльник. Но на моих глазах он нажимает кнопку и она трещит как пьезо-зажигалка, а на конце вспыхивает голубая электрическая дуга.

Хватаю воздух ртом. Что это было?!

– Ты же хочешь попробовать все… – говорит Олег. Он все еще удерживает меня в положении лежа, медленно приближая «паяльник» обратно. Я с ужасом смотрю на него. – Вот и попробуем. Все. Как только ты откажешься от чего-нибудь, сразу заказываем тебе в магазине одежду и направляемся в полицию. Договорились?

– Ты же… – я сглатываю. – Не любишь договоры?

– Когда мне это выгодно, люблю, – улыбается Олег и сухой треск прямо возле моего лица наполняет меня звенящим ужасом. – Что, не нравится электричество?

– Неважно… – говорю сухими губами, мысленно собирая себя в кучу. – Главное, чтобы тебе нравилось.