Мне больно, Олег!

– Да ты и сам все знаешь!

И Олег повернулся ко мне. Его темный взгляд обжег меня ненавистью.

ЧТО?! Он думает, это я?!

На его лице было отчетливо написано, что да, думает. Абсолютно уверен.

– Сука! – Выплюнул он. – Тварь! И мамаша твоя тварь!

– Нет! – Я метнулась к краю кровати, одеяло упало с моего тела и все парни в один момент повернулись, любуясь на мое голое тело в синяках. Кто-то присвистнул.

– А за это еще и добавим, – удовлетворенно сказал старший. – Девушка, собирайтесь, поедете с нами, заявление тоже напишете. Сидеть вашему мудачку до седых мудей. Если раньше его жопку пополам не порвут ребята посерьезнее.

Перед глазами все завертелось и поплыло.

Олег-14

Когда меня наконец впихнули в железную клетку в отделении, напоследок пнув так, что я проехался рожей по плохо окрашенной стене, первым делом пришлось осторожно сесть и пересчитать потери. Ребра… Вроде бы на месте. Печень… Ноет, но терпимо. Почки слегка отбили, ну не первый раз, выживу. Пара зубов шатается, но Андрюха у нас стоматолог, поправит. Могло быть хуже. Не старались ребятки, совсем не старались.

Я нехорошо улыбнулся и тут же спрятал ухмылку, опустив голову. Не будем нарываться, мне еще запоминать каждую харю в этой богадельне, а если меня настучат по башке, сделать это будет сложно.

Вот Ксюша, это да. Воспоминания о ней меня бесили гораздо сильнее. Горячили кровь то ли яростью, то ли похотью и бесили. Надо же, поверил шлюхе! Говорили мне, что бабам доверять нельзя, а я размяк, успокоился, решил, что она мне подходит… Нихера подобного. Трахать и пороть надо надежных девок, а не таких, как она. Приличные девочки всегда с сюрпризами.

Подумать только, а я ведь почти дошел до мысли, что, может, и не надо нам через неделю к доктору-то… Может, оставить… Дебил.

Я провел языком по шатающимся зубам, сглотнул натекшую кровь. Ничего, дайте только время добраться до суки, она заплатит за мою кровь литром своей!

И это будет охуенно…

Я осторожно вытянул ноги, поморщился, но откинулся на неудобной лавке максимально комфортно. Теперь только ждать. Они сами скажут мне, чего хотят.

Суда? Тюрьмы? Нет таких проблем, которые не разрулили бы мои друганы, когда узнают, что со мной случилось. И кто еще после этого умоется кровью.

Телефона нет, конечно.

Бля, ну как я так попал, повелся на…

– Ну что, Сане позвонил? – Негромко спросил один мент другого.

Я навострил уши.

– Да, подъедет в течение часа. Пока поразвлекаемся с этим или оставим ребятам, чтобы с ними вместе?

– Оставим. Вдруг Санек захочет у него что-то спросить.

Та-а-а-ак…

Мышцы напряглись.

Это ведь про меня?

– Что он Саньку отдавил-то?

– Да говорит бабу увел и борзел.

– Баба… Как всегда все дело в бабах.

Некоторое подозрение зародилось у меня в голове.

Баба, значит. Увел. У Санька. Какова вероятность, что они говорят о ком-то другом.

Кулаки зачесались немедленно. А еще стало интересно, что там с Ксюшей. Она тоже уехала? Хоть одеться успела?

– Слышь, ты!

Это уже точно мне.

Я медленно поднял голову и улыбнулся, демонстрируя окровавленные зубы.

– Глянь, и правда борзеет, – изумился кто-то за спиной молокососа, который меня окликнул. Я его запомнил, он все норовил мне фотографию попортить. Щ-щ-щенок…

– Разве тебе хозяин разрешает тявкать без позволения? – Вежливо поинтересовался я.

В его глазах вспыхнула ярость, лицо исказилось.

– Да я тебе…

Он шагнул к клетке.

– Максим, не нарывайся сам, – посоветовал пожилой чувак, сидящий за столом в том же помещении. – Пойди бомжа найти какого, пусть он нарывается. А наш дружок поскучает в обществе вонючки. Пока его приятели не приедут объяснять, что нельзя хорошим парням дорогу переходить.

– Слышь, – из коридора появился высокий хрен, который командовал группой захвата. Он уже переоделся. Так и думал, что никакой не омоновец, просто маскарада ради вырядился. История становилась все лучше. – Там девка рыдает у дверей, просится повидаться.

– Та девка, из-за который Санек возбухает?

– Да откуда ж я знаю?

– Красивая хоть?

– Морда зареванная, а так молоденькая, свежая.

– А пригласи…

Пожилой поднялся и кивнул мне:

– Может, мы с ней пока развлечемся, раз Санек задерживается.

Благодушная расслабленность мигом слетела с меня. Мою! Мою Ксюшу трогать!

Я оскалился и зарычал.

– Гля, какой зверюга! – Заржал высокий. – Пошел я за девкой. Чур, я второй! После вас, Павел Васильевич.

Пожилой, названный Павлом Васильевичем, покряхтел, повыдвигал ящики стола и вытащил из нижнего целую ленту блестящих пакетиков. Презервативы. Сука! Они, что, правда решили…

Из коридора появилась заплаканная Ксюша в спортивном костюме, которую подталкивал в спину высокий. Мгновенное облегчение, что она все же успела одеться, сменилось ужасом. В живот будто плеснули кислоты. Я до последнего надеялся, что речь не о ней.

Завидев меня за решеткой, Ксюша распахнула глаза и бросилась к прутьям. Я стремительно сжал ее пальцы.

– Это не я! – Горячечно зашептала она. – Я не виновата! Олег! Честно не я! И не мама! Я бы никогда…

– Дура! – Зарычал я. – Зачем ты приперлась сюда!