Мне доставшееся: Семейные хроники Надежды Лухмановой

При оставлении русскими войсками Варшавы в конце 1915 года Ошанины перебрались в Петроград, где глава семейства ещё успел дослужиться до чина действительного статского советника по судебному ведомству. Две революции, Гражданская война и последующие голодные годы не побудили их искать счастья в Европе. Бывший «гражданский генерал» служил теперь… бухгалтером! Их старший сын Илья по окончании Института востоковедения отбыл с миссией военных советников в революционный Китай, средний — Сергей — работал делопроизводителем и жил отдельно от семьи. Ольга Михайловна стала музейным работником и обитала с мужем и младшим сыном-школьником Владимиром в квартире дома № 34 на Фонтанке.

«Прощались, — по воспоминаниям О. М., — в Летнем саду с ощущением неловкости, грусти, недоговорённости, оставляющих надежду и желание новых встреч…» И они действительно вскоре последовали.

А в мае 1926 года, словно развязывая руки неверной жене, уходит из жизни М. П. Ошанин, тяжело переживавший свою невостребованность при новой власти. Только теперь, после смерти мужа, Ольга Михайловна решилась раскрыть 14-летнему сыну тайну его рождения и познакомить с настоящим отцом. Дмитрий Афанасьевич был сражён не столько самим фактом события и внешней похожестью на него сына, сколько унаследованной сыном влюблённостью в море и желанием стать моряком. Отныне Волик оказался его любимым ребёнком и заботой до последних дней жизни.

Снова под парусами

В самом конце мая начальник техникума неожиданно получил из Москвы предложение-приказ принять в Мурманске командование над учебным парусником «Товарищ» и совершить на нём коммерческий рейс в… Аргентину!

О чём думало морское руководство? Ведь последний раз 59-летний капитан ходил под парусами… 16 лет назад и не в океанах, а лишь по Чёрному морю! Возможно, поводом послужила брошюра моряка, изданная им в Ленинграде в 1926 году, «Нам нужны не только военные, но и торговые корабли». Но ведь жизнь должна быть вызовом… И он сделал свой очередной выбор.

«Товарищ» — 4-х мачтовый барк (водоизмещением 4750 тонн с площадью парусов в 3005 кв. метров!), бывший английский «Лауристон» постройки 1892 года, — был приобретён русским правительством в 1916 году и использовался как угольный лихтер в Белом море. Угнанный интервентами в Гражданскую войну, возвращён Советской России в 1921. После переоборудования в учебное судно получил новое имя. В 1925 году корабль прошёл капитальный ремонт в немецком Киле, был занесён в регистрационные списки и даже получил класс германского Ллойда, но при этом не имел радиостанции, холодильных камер для продовольствия и душевых кабин для экипажа!

Первый же его рейс под советским флагом в начале января 1926 года из южно-шведского порта Лизекиль в аргентинский Росарио закончился неудачей и скандалом. Из-за ошибки капитана в выборе пути следования в это время года и неправильной загрузки судна «Товарищ» не смог обогнуть Англию с севера. При отсутствии связи с берегом в штормовых условиях полярной ночи он оказался 16 января с измученной командой в… северо-норвежском порту Вардё! По запросу капитана ледокол «Седов» привёл несчастное судно на новый ремонт в Мурманск. Вот тогда-то Совторгфлотские «дельцы» и вспомнили о заслуженном доброфлотце.

Утром 21 июня 1926 года капитан Лухманов с сыном уже подъезжали к Мурманску. На «семейном совете» было решено, что Волик, зачисленный юнгой в экипаж, плавает год и осенью 1927 года поступит в техникум, имея минимальный морской стаж. Дворянское (по документам) происхождение сына отец надеялся уладить личным поручительством.

29 июня «Товарищ» с 52 стажёрами из Херсона, Баку, Владивостока, Ленинграда и 35 членами команды на борту «снялся с бочки» и под буксиром ледокола был выведен в океан. Словно испытывая мореходов, Северный Ледовитый океан встретил их 4-х дневным штормом. Но Бог миловал, и 1 августа корабль, удачно миновав капризный пролив Па-де-Кале, подошёл к юго-восточной оконечности острова Уайт у южного побережья Англии и при полном штиле бросил якорь в нескольких милях от берега. Только теперь Дмитрий Афанасьевич почувствовал, что значит 31 сутки спать одетым и не больше, чем по 4 часа.

47 дней в порту Саутгемптон ушло на ремонт, замену парусного вооружения и такелажа, полную окраску судна, загрузку провианта, пошив экипажу нового форменного обмундирования, и 18 сентября, окутанный бело-розовыми от утренней зари парусами, барк устремился к португальскому острову Мадейра.

…Чуть-чуть кренясь, скользит, как привиденье,
Красавец клипер, залитый луной…

Д. Лухманов