Мне хорошо, мне так и надо…

А потом очень быстро оказалось, что Майя беременна. Сейчас она уже даже и не помнила, обрадовало её это или нет. Смешанное чувство, непонятно, чего больше. С одной стороны Майя всегда с самого детства видела себя матерью, не просто матерью, а чтобы было много детей, например, пятеро. Да, пять детей казалось оптимальным числом, большая семья, любящий муж и она — центр этого мира, заботливая и добрая. Муж как-то Майе не виделся. Да, ребёнок — это было отлично, но с другой стороны… Что теперь будет? В университет поступить было нелегко, кто заводит детей на втором курсе? Тем более, что когда она ехала в Москву, мама её о таких вещах особо предупреждала, она всё выслушала, причём нетерпеливо, вроде «знаю, знаю… что за глупости», а теперь… Пожалуйста, именно это с ней и приключилось. Было неприятно, что Серёжа тоже был студентом, ничего не зарабатывал, отцом семейства быть вовсе не собирался, сам походил на мальчишку и теперь должен был жениться «по залёту». Он же не делал ей предложения, пока не узнал новость. Что скажет её мама? Что скажут его родители, которых Майя пока даже не видела? Как и на что они будут жить? А что теперь делать? Про аборт она даже не думала. Ещё чего! Будет рожать с Серёжей или без Серёжи!

Серёжа всё воспринял неожиданно легко: ну и хорошо, что тут думать? Мы поженимся и не надо печали… «Вся жизнь впереди», это он ей уже пел. Ей бы его оптимизм… «Но я же не смогу пока учиться», — возражала Майя. «Ну и что. Возьмёшь академку. Тоже мне проблема», — Серёжа никаких проблем не видел вообще.

Вечером они пришли с шампанским к нему домой и объявили, что женятся, что у них будет ребёнок. Надо отдать его родителям должное, интеллигентные люди, они держались неплохо. Ну да, девочка провинциалка, но у неё вполне приличные родители, не такие, конечно, как они, столичные учёные, но всё-таки… Могло бы быть хуже. Конечно, ребята ещё учатся, но они помогут. Конечно, девочка — не красавица, но миленькая, Серёжу любит. Свадьба была дома, по минимуму. Этим родители хотели подчеркнуть, что не собираются «вылезать из штанов», устраивая купеческую гульбу, это ни к чему, к тому же ещё неизвестно, как у молодых всё обернется. Родители приехали на свадьбу с четырнадцатилетней Таней, Саша не приехал. Объяснения его по этому поводу были столь невнятны, что Майя сейчас их уже вовсе не помнила, хотя отчётливо представляла себе, что он тогда мог подумать: «Вот дура-то. Кто на втором курсе замуж выходит? Рожать начнет… Эх, дура, дура. Да, что с неё взять. Бабы все такие. Ни на что больше не способны». Не приехал, потому что не хотел участвовать в дурацком спектакле и быть милым. Родители с новыми родственниками особо не сошлись. Каждый соблюдал «декорум», но не больше. Папу никто не спрашивал, а мама ничего дурного про Серёжу не сказала, она просто всё время тихонько Майю увещевала, что «надо только, чтобы не было детей. Это, мол, сейчас самое главное. Дети… ни-ни». А у неё в животе уже был ребёнок. Майе было неприятно, что мама всё это ей говорит, старается её предостеречь, а она помалкивает, не признаётся. Но признаться тоже было невозможно. Мамина реакция была бы непредсказуемой. Узнает в своё время.

Родилась Верочка, Серёжина мама очень помогала. Жили все вместе, посреди квартиры валялись игрушки, в ванной на веревке вечно висели пелёнки, Вера орала. Жизнь старшего поколения Гольдшмитов изменилась. У них появилась внучка, спокойные вечера у телевизора и неспешные беседы с друзьями за чаем в большой комнате отошли в прошлое. Всё вращалось вокруг Вериного режима. Майя пробыла в академическом отпуске целый учебный год и ещё один семестр. Потом, как только ей показалось, что с учёбой налаживается, она снова забеременела. На этот раз ребёнок уже не казался ей таким уж желанным, хотя про аборт они даже не говорили. Свекровь, которая и так в связи с выходом Майи на учёбу, стала работать неполный день, поджала губы. «А вы у нас спросили? Вы же не можете сами справиться. Ведь не можете? Второй ребёнок — это безумие. На учёбу вам наплевать! На нас с отцом наплевать! На Верочку наплевать! Ты, Майя, позвони своей маме, интересно, что она тебе скажет», — свекровь разговаривала с ней на повышенных тонах. Майя и так прекрасно знала, что мать ей скажет: «Ты идиотка. Какой второй ребёнок! Это что горит? Надо закончить университет, а там… найдете работу, и пожалуйста, рожайте». Нет, мама её не поддержит. Поддержал только Серёжа. Опять его «да, ладно… не слушай их. Куда они денутся? Родители любят Верку и второго ребёнка будут любить. Мы взрослые люди и сделаем по-своему». Майя знала, что в рассуждениях мужа есть неприятная бравада, он рассуждает о взрослости, а они копейки ещё не заработали. Родители в чём-то правы, но что же делать? Не аборт же!