Мне не нужна любовь

В тот вечер они проболтали допоздна, постоянно меняя темы разговора, и Андрей каждый раз демонстрировал свое особенное и, как правило, весьма любопытное мнение. Света укладывалась спать очень довольная собой: да, это была отличная идея – оставить Андрея у себя!

Назавтра «вечер вопросов и ответов» состоялся снова, и на следующий день – тоже. Но характер бесед несколько изменился. Уже не опасаясь, что собеседник «закроется», Света стала позволять себе возражать Андрею. Особенно ее «доставала» его склонность к нравоучениям, от некоторых его сентенций за версту несло домостроем, какой-то дремучей, кондовой моралью, столь странной для современного молодого человека. Иногда она не выдерживала и, разгорячившись, всерьез начинала спорить.

– Ты проповедуешь старые как мир, избитые и банальные истины! – сердито упрекала она Андрея.

– Любая истина банальна, – спокойно отвечал он. – Небанальная истина – это уже открытие, на него я ни в коей мере не претендую.

– Андрей, – пыталась урезонить его Света, – но ведь времена меняются, с ними меняются и понятия нравственного!

– Меняются, к сожалению, понятия безнравственного, понятия нравственного изменяться не могут, – возражал он.

– Да почему же не могут?

– Помнишь, Кант говорил, что есть только две вещи, которые не перестают его удивлять: звездное небо над нами и нравственный закон внутри нас? Ты не задумывалась, что же он нашел в этом удивительного?

– И что же, по-твоему?

– По-моему то, что и одно и другое – абсолютно, безгранично и вечно. Нравственный закон – это закон природы, как закон всемирного тяготения или закон Ома. Он был и будет всегда, во все времена и при всех режимах. Не важно, как он называется – Нагорная проповедь или Моральный кодекс строителя коммунизма – суть его от этого не изменится. Нравственный закон незыблем, потому что обеспечивает безопасность и жизнеспособность общества. Если он попирается массово, как у нас сейчас, то общество болеет, а если он отвергается всеми поголовно, оно гибнет.

– От твоих нравоучений скулы сводит! – вспыхивала Света, хватала чайник и уходила за водой, чтобы, вернувшись через минуту, продолжить спор с новой силой.

А в общем, несмотря на жаркие споры, Андрей нравился Свете с каждым днем все больше и больше. Была в нем какая-то основательность, надежность, внутренняя сила и уверенность. Ей было хорошо с ним – спокойно и уютно. Возвращаясь домой по вечерам, Света уже предвкушала неспешное чаепитие и интересный разговор.

Так было и в пятницу. Света пребывала в прекрасном настроении, даже ушла пораньше с работы. Она заехала в магазин, купила к чаю торт и кучу всяких вкусностей, решив побаловать сегодня и себя, любимую, и своего мастера, «Андрея-муромца».

Но дома ее снова ожидало потрясение. На этот раз под ударами Андрея пали ванная и туалет. Собственно, сама ванна и унитаз остались на месте, но все остальное – стены, пол и потолок санкабины – было безжалостно разрушено и превратилось в безобразные груды битой плитки, кусков бетона и штукатурки.

Света в ужасе застыла на пороге квартиры, не в силах отвести глаз от этого вселенского разгрома. Перед ней, как чертик из табакерки, вдруг появился улыбающийся Андрей, весь покрытый известковой пылью.

– Привет! – радостно воскликнул он.

– Господи!.. – простонала Света. – Как же теперь?.. Ни умыться, ни... Ты бы хоть предупреждал о своих диверсиях! Я бы к кому-нибудь помыться заехала... Кошмар!..

– Свет, ты не переживай, тут же все работает – и ванна и... это... А мусор я сегодня же весь уберу!

– Да?! И как ты себе это представляешь?! – с гневным ехидством спросила Света. – «Андрей, выйди, пожалуйста, на лестницу, я хочу пи-пи!» – так?!!! А мыться?! Я привыкла по полтора-два часа в ванне отмокать – что мне теперь прикажешь делать?!

– Мыться мы завтра в баню пойдем, заодно и попаримся, – широко улыбаясь, предложил Андрей.

Подумать только – ему был забавен ее гнев!!!

– Ку-да?!! – задохнулась Света.

– В баню. В общественную, – коротко сказал Андрей.

– Значит, так! – отчеканила Света с холодной яростью. – Завтра в десять часов утра ты отсюда исчезнешь – в баню, к черту, к дьяволу – мне все равно! Но до двух часов дня чтобы духу твоего здесь не было! Появишься раньше – не пущу! Ключи от дома оставишь мне. Ясно?!

– Ясно! – кивнул Андрей и, не сдержавшись, захохотал в голос.

6

На следующий день они поехали в баню. Вид старого обшарпанного здания из красного кирпича произвел на Свету тягостное впечатление. Почему-то оно показалось ей похожим на тюрьму, и Света сразу пожалела о том, что все-таки поддалась уговорам Андрея. «Надо было ехать к Ксюшке или к маме, – тоскливо подумала она. – Как бы здесь какую-нибудь заразу не подхватить... И что меня вечно тянет на приключения?..»

– Во сколько встречаемся? – вывел ее из раздумий голос Андрея.

– Что? – не поняла она.

– Сколько времени ты собираешься париться? Часа два? Три?

– Еще чего! – вскинулась Света. – Минут сорок, от силы – час, – отрезала она, подумав при этом: «Нет, надо все-таки съездить после этой тюряги к Ксюхе, отмыться».