Матвей стоял словно пригвожденный этими словами врача.
«Беречь надо было…»
Закрыв глаза, он сжал кулаки до боли в суставах.
«Какой же я придурок!»
Ему хотелось крушить все вокруг себя, ломать, выть от бессилия.
Из-за него Лялечка чуть не умерла! Из-за него его малышка Алиса едва не осталась без матери и сама чудом выжила. Из-за него его дочь ест смесь вместо материнского молока. Все это из-за него…
Он помнил как любила Ляля кормить грудью Егора. Да и ему, честно говоря нравилось смотреть на это. Это было красиво.
А сейчас? Он лишил и Лялю и Алису этого.
— Матвей? — Голос тёщи раздался рядом. — Ты к Алисе ходил?
— Да. — едва выдавил он из себя.
— Что- то случилось, Матвей? — она встревожено заглянула ему в глаза.
— Это правда, что Ляля тяжело ходила беременность?
— Ну… — она кинула на него быстрый взгляд и отвернулась. — Да. Переживала сильно, плакала.
Матвей снова сжал кулаки, сдерживая себя. — Я поеду. Мне надо на завод. Срочно. — он тоже отвернулся, не в силах смотреть ей в глаза. — Мне жаль, что все так случилось. Простите.
«Не достоин. Ты не достоин ни Ляли, ни детей. Ты просто мусор в их жизни»
Хорошо, что его дни были заполнены работой, а вечера Егором. Оставалась лишь ночь. Пустая, холодная, одинокая. Если раньше он ещё надеялся на прощение Ляли, верил в то, что они могут быть вместе, то сейчас он понял, что нет ему прощения. Просто нет. И дело не Марине. Дело в нем. Он не заслуживает прощения. Он виноват том, что его жена и дочь едва не погибли.
Безрадостное существование вот то, что он заслуживает. У него была семья. Красавица жена, сын, уютный дом. Была семья. А сейчас нет.
Зато у него сейчас много времени для того чтобы думать… и мечтать. И он мечтал. По крайней мере старался. Можно даже сказать, учился мечтать.
Он мечтал о большом доме, который построит для Ляли и их детей. Он мечтал о совместных путешествиях. Ему хотелось открывать для себя мир с ними вместе. Пусть не в качестве мужа для Ляли, но он будет рядом в качестве друга для нее. Каждый вечер, после работы он спешил к ним, что бы увидеть их, обнять Егора, взять на руки Алису.
Он выводил их гулять, удивляясь себе, что раньше ему было это не интересно. Почему не интересно? Сейчас он искренне не понимал, как могло ему быть скучно с ними.
Когда по работе, ему приходилось уезжать от них на несколько дней, он безумно скучал. Ему сейчас было скучно без них. И не просто скучно. Ему без них было плохо. Так плохо, что иногда ему казалось, пусть бы он лучше сдох, чем жить вот так, без них.
Ляля
— С первым зубиком, крестница! — Лена наклонившись к Алисе сюсюкалась с ней. — Это кто такая у нас красавица? Зубастик маленькая!
Ляля рассмеялась, — Ну, до зубастика ей ещё далеко.
Алиса, залюбленная, зацелованная всеми, сидела довольная и грызла очередную погремушку широко улыбаясь и демонстрируя при этом тот самый зуб. Зуб, который стоил Ляле несколько бессонных ночей.
Лена, приехавшая на выходные, с удовольствием возилась с крестницей.
— Какая красивая у нас булочка… — мило воровала она, целуя детские щёчки.
— Угум… красивая, пока не начнёт возмущаться. — Ляля снова рассмеялась и пожаловалась. — Совсем мне ребёнка разбаловали. Постоянно её все тискают, залюбливают, вот она командиршей и растёт.
— Ну как такую булочку можно не баловать? — Лена гладила малышку по волосам. — Она такая чудесная!
— Тебе наверно пора свою уже булочку тискать. — Ляля хитро посмотрела на подругу.
Лена тут же злилась краской.
— Ого? — Ляля едва не подпрыгнула от удивления. — Лена?!
— Ну что, Лена? — она смущённо отвела глаза. — Сама же с Костей познакомила. Ну вот… оно как то все само по себе и завертелось.
Ляля крепко обняла подругу, — Я так рада за вас!! Костик очень хороший парень. А свадьба когда?
— Ну вот, хотим через месяц расписаться. — Лена снова улыбнулась. — Я ему ещё не рассказала про малыша. Сюрприз будет.
Проболтав пол вечера, Ляля с Леной, обсудили все свои девчачьи вопросы, свадебные хлопоты, наряды, сплетни…
— Как у тебя с Матвеем дела? — осторожно поинтересовалась Лена, когда Ляля уложила обоих детей спать и вышла на кухню.
— Хорошо. — Ляля пожала плечами. — Он приезжает, гуляет с детьми, привозит продукты, скидывает деньги на карту.
— Я не это имела ввиду. — Лена покачала головой.
— Ой, Лен! — Ляля скривившись отвернулась, пряча слезы. — Никак.
— Извини, Ляль. — она подсела к подруге поближе и обняла её. — Просто мне показалось… Он с такой тоской смотрит на тебя.
— Ну и пусть смотрит, Лен. Пусть! Пусть смотрит и давится слюной! — Ляля сердито смахнула слезы с ресниц. — Бесит прям! Что ему не жилось нормально? Что? — она перевела дыхание, — Скучно ему было… Теперь нечего на меня смотреть! Нет! Пусть смотрит и тоскует!
Лена молча прижала к себе подругу, успокаивая. — Тише, тише… не психуй.