Мне не жаль

Я поворачиваю налево и попадаю на красный свет. Все во мне вибрирует от внутреннего напряжения. Почти электрического. Примерно так я себе представляю момент незадолго до прыжка с тарзанки. Когда перед вами только глубина. Только глубина и больше ничего. Когда мозг думает, что вы собираетесь умереть, и все оживает в последний раз, это как напоминание – каково это быть живым, прямо перед тем, как умереть.

Я стою на светофоре и слушаю в наушниках «Ain’t no Rest For The Wicked», и небо в середине лета утром молочно-синее, словно с паволокой. Мой взгляд пробегается по рекламе на трамвайной остановке, затем он следует за женщиной, которая толкает коляску через улицу. Она поворачивается и уходит. Вот когда я замечаю кролика. Он сидит на узкой зеленой полосе между улицей и трамвайными путями. Один, он совершенно не впечатлен ни машинами, ни вонью бензина, ни мерцающим зноем прямо над асфальтом. Он просто существует, очень маленький и красивый где-то посреди оживленного движения. Его мордочка такая невинная, с почти человеческим выражением, почти наивным. Но за этим скрывается кое-что еще. Что-то глубокое, реальное, как будто он видит меня насквозь, как будто он знает все, что я когда-либо сделала.

Мы смотрим друг на друга: я на скутере – он на поляне. Он смотрит своим двусмысленным взглядом в этом своеобразном спокойствии. И вопреки клише он ни капли не боялся. Он был подобен волку среди овец. И я хотела быть похожим на него.

Когда Юлия ступила на порог школы этим утром, она сразу почувствовала, что что-то не так. Будто изменился химический состав воздуха. Сначала это просто смутное ощущение. Смутное предчувствие, как когда небо темнеет и сейчас ливанет дождь, но вполне возможно, что облака пронесутся мимо. Юлия отбрасывает эту мысль. Это была короткая ночь. Она проспала, а потом не успела позавтракать. Так что она взяла банан и побежала к автобусу. Эдгар, должно быть, уехал раньше, потому что его в автобусе не было. И только когда она сидела там одна на своем месте, она поняла, что так быстро спешила из-за него. Что она хотела его увидеть. И хотя она даже не знает, что думает о нем: подозреваемый он или союзник.

Юлия уже четвертый раз хочет достать из кармана мобильный телефон. Но его нет с собой. Поговорив прошлой ночью с Леонардом, она забыла его зарядить. А сегодня утром выключенный телефон лежал на подоконнике. Юлия поставила его на зарядку перед уходом. Теперь она чувствует себя странно голой. Как будто она была единственным человеком без мобильного телефона. Посторонней.

Юлия проходит через аудиторию и идет к плану замены рядом с учительской, чтобы узнать, не отменены ли какие-либо из ее уроков. И пока она стоит и изучает отдельные записи, внезапно она замечает пристальный взгляд на себе. Она смотрит вверх и прямо в глаза девушке, которую никогда сознательно не замечала. Он смотрит на тебя так, будто видит тебя насквозь. Высокая и стройная. Становится неловко. Когда девушка наконец отворачивается, остается странное презрение. Как дурной запах, который доходит до Юлии слишком поздно. Она отворачивается и идет к лестнице. И каждый шаг словно приходится на грань, на которой она балансирует. Как будто она на грани, а грань в метре над пропастью. Она чувствует первые признаки страха, который, по ее мнению, необоснован. Учащенное сердцебиение и беспокойство в желудке, урчание в кишечнике, тошнота, холодные руки в такой жаркий день.

Юлия продолжает идти. Она – одно лицо среди многих. Когда она гуляет с Марлене и Леонардом, она как продолжение этих двоих. Связь между ними и остальными. Но Марлене сегодня не было там, где они договорились встретиться. А Леонарду ко второму занятию по расписанию. Обычно на Юлию смотрят, но сегодня на нее таращатся. Больше обычного и по-другому. Более фанатично, более громко. Эти другие взгляды прилипают к ней все сильнее и сильнее. Они следят за ней. Головы поворачиваются в ее сторону, и разговоры обрываются на середине предложения. Тишина становится зловещей, в ней потрескивает покой. Это момент, когда предчувствие становится ощутимым. От догадки у Юлии пересыхает во рту и распространяется тошнотворное ощущение по всему ее телу. Кто-то что-то шепчет. Потом еще кто-то. Шум, похожий на порыв. Они стоят и нагло смотрят на Юлию. То, как не смотрят на других. Только на животных в зоопарке. Или в новостях.

Затем ее имя эхом разносится вниз по лестнице. Единственное четкое: «Юлия!»

Она оборачивается, отвечая на зов, прежде чем ее разум успевает понять. И в этот момент Марлене рассекает толпу. Как будто она врезалась в нее острым ножом. Или как будто нос корабля нашел на айсберг.

Когда Марлене подходит к Юлии, она ухмыляется ей и садится рядом.

– Я проспала, – тихо говорит она.

– Я тоже, – отвечает Юлия.

Тишина по-прежнему повсюду, пара глаз уставилась на них.

Марлене оглядывается вокруг, словно только заметила, что находится в центре внимания. Затем она говорит девушке рядом:

– Почему ты так тупо смотришь на меня?