Мне нельзя тебя любить

— Ринат Давлетшин, «Вечерний Печорск». Ирина Максимовна, вы упомянули своего младшего брата Алексея. А правда, что он был судим в Америке за избиение человека?

На меня словно опустилась бетонная плита — вот так я себя сейчас чувствую. Размазанной по асфальту за грешки всех своих родственников.

— Нет, это не правда. Мой брат Алексей никогда не был судим.

— Следующий вопрос…

Больше у меня ничего не спрашивают, но я продолжаю оставаться до конца пресс-конференции, натянутой, как струна. Быстрицкий рядом со мной отвечает на вопросы бодро, задорно, с юмором и миллионом обещаний улучшить жизнь местных жителей.

Как только пресс-конференция заканчивается, я тут же выхожу из зала и устремляюсь в машину у заднего выхода, в которой меня ожидает мой политтехнолог. Он смотрел прямой эфир по местному телевидению.

— Ира, подожди, — летит мне в спину голос Льва, но я не оборачиваюсь и ускоряю шаг.

Как только я прыгаю в машину, она тут же трогается с места.

— Вика хорошо покопала, — цокает Андрей.

— Какая еще Вика!? — зло рявкаю.

— Политтехнолог Быстрицкого. Но ты держалась молодцом.

Опускаюсь затылком на спинку сиденья и закрываю глаза. Автомобиль тихо шуршит по пути в мой штаб, а меня же всю трясет.

Больше всего на свете я боялась, что кто-то узнает про Мишу и Лизу, и это сыграет против меня. Самая большая тайна моей семьи, наш постыдный секрет. Усыновленный родителями Миша и моя сестра по отцу Лиза… Да, они поженились и живут в Лондоне, подальше от всех знакомых. Там, где никто не знает, что они росли в одной семье, называли отцом одного человека.

— Я предлагаю отправить любовницу Быстрицкого на передачу «Пусть говорят», — вдруг заявляет Андрей, что заставляет меня резко распахнуть веки и повернуться к нему. — Ей там даже не придется сочинять, что он ее бил. Женатый политик крутит шашни с любовницей за спиной у жены — люди такое любят.

Тяжело сглатываю.

— А ты можешь это устроить?

— Да, у меня есть связи в руководстве этой передачи. Лев Быстрицкий станет знаменит на всю страну за один час программы.

Несколько секунд внимательно смотрю в серьезное лицо Андрея.

— Хорошо.

Глава 20.

Лев

— Что это было? — сходу спрашиваю у Вики, когда мы садимся в машину.

— Ты о чем? — строит невинные глазки.

— Что это была за атака на Самойлову со стороны журналистов?

— А, ты об этом. Ну я же тебе рассказывала про ее скелеты.

— Я помню, но зачем было так перегибать?

Вика тяжело вздыхает.

— Лёва, ты хочешь победить или нет?

— Я и так уже победил.

— Ты не победил, пока не подсчитаны голоса с перевесом в твою сторону.

Я зол на Вику. Умом понимаю, что она действует правильно, но аж трясти начинает, когда вспоминаю, как журналисты наехали на Иру. Она хорошо держалась, молодец, смогла достойно выкрутиться. Но все же это было слишком.

— Мы проводим сейчас замеры общественной реакции на вашу пресс-конференцию, — Вика что-то смотрит на планшете. — Ты идёшь с большим отрывом.

— Я пообещал двойное повышение зарплаты в этом году, еще бы я не шёл с отрывом после такого.

— А Самойлову уже полощут в интернете, ахах.

— Вик, давай в следующий раз без самовольностей? Предварительно обсуждай такие вещи со мной, хорошо?

Вика закрывает планшет и поворачивает ко мне голову.

— Лёва, мы обсуждали с тобой условия работы, когда ты меня нанимал. Я работаю и выкладываюсь по максимуму, только если мне дают полный карт-бланш. Если ты хочешь контролировать мои действия и сам себе быть политтехнологом, то я буду вынуждена тебя покинуть.

Теперь моя очередь тяжело вздыхать.

— Я не говорил, что забираю у тебя карт-бланш. Я просто попросил предупреждать меня, если ты планируешь атаку на моих конкурентов.

— На всех твоих конкурентов или только на Самойлову?

Викин взгляд прожигает мне щеку. Я не знаю, что ей ответить. Не говорить же, как есть.

— На всех, — в итоге выдаю.

— Хорошо, буду предупреждать тебя об атаках на Самойлову.

Я отворачиваюсь к окну, чтобы больше не выяснять с Викой отношения. Она, конечно, права. Я нанял ее за большие деньги и должен полностью доверять ее действиям. И я доверяю. Но когда дело касается Иры, у меня отключается мозг и начинает думать совсем другой орган.

— От Мельникова нам прилетит ответ, — говорит через какое-то время. — Хорошо подумай, Лёва, есть ли компромат, который можно использовать против тебя.

— Нет.

— Подумай хорошо.

Ну а что тут думать? Бизнес я всегда строил честно, налоги и зарплаты плачу вовремя. Да, мой завод делает вредные выбросы в воздух, но это вроде как не секрет. Да и откровенно говоря, к вопросам экологии наш народ относится скорее безразлично.

— Что у тебя с семьей?

— Женат, есть сын. Ты знаешь.

И вдруг меня осеняет. Алине я верность не храню уже очень давно. У меня было много любовниц, разных. Я не знаю, известно ли Алине о моих изменах, думаю, она догадывается, что я не правой рукой себя удовлетворяю. Мы уже очень много лет спим в разных спальнях. Но все же мы никогда с ней это не обсуждали и уж тем более о моих изменах не знает широкая общественность.