Мне нельзя тебя любить

— Ну, я немного винил себя за то, что был безразличен к новорожденному ребенку и ушел в армию, когда действительно был нужен и Алине, и сыну, поэтому считал, что жена имеет право на месть. Но гулянки Алины слишком затянулись. А потом они и вовсе привели к появлению у нее алкогольной зависимости.

Лев замолкает. Я внимательно изучаю его профиль, Быстрицкий как будто погрустнел. Наверняка ему неприятно об этом говорить, вспоминать былое, но я ведь не из праздного любопытства спрашиваю. Я просто хочу знать мужчину, которого считаю своим, хоть он формально еще и не мой.

— Это не сразу стало понятно, — тихо продолжает после паузы. — Я замечал на каких-то семейных мероприятиях или в гостях, что Алина налегает на алкоголь. Но я думал, что мы находимся в компании, где все пьют, и я тоже пью, так что вроде как все в порядке.

Снова пауза. Лев то ли думает, то ли вспоминает.

— Вы женаты семнадцать лет, — произношу с толикой горечи. — Это очень большой срок для двух людей, которые поженились вынужденно по залёту и без любви.

— Да…

— И все-таки вас что-то связывало все эти годы? Помимо общего ребенка.

Из его груди с шумом вырывается поток воздуха.

— Мы пытались. Пробовали наладить отношения, быт. Ездили вместе в отпуск. Старались простить друг другу обиды. Но не вышло. Я заговорил о разводе, а Алина стала шантажировать тем, что не даст мне видеть ребенка. Ее отец тогда все еще был прокурором, у него была большая власть в Печорске. Я же, хоть уже и владел заводом, но все же не имел столько связей и авторитета, как тесть. Через пару лет отец Алины умер. Это пришлось на тот период, когда мы снова пытались наладить отношения. Смерть отца сильно повлияла на жену, она стала пить еще больше, и тогда я понял, что она по-настоящему зависима от алкоголя.

Я слушаю, перестав дышать. Вот это скелеты у Быстрицкого в шкафу. А с виду такая счастливая семья, такая примерная. Алина — стройная красавица, Лев — успешный бизнесмен, сын — отличник и спортсмен.

— И что было дальше? — осторожно уточняю.

— Я пытался ее лечить. Сначала Алина вообще отрицала факт зависимости. Как и любой алкоголик, она не считала себя алкоголиком. Потом она признала это и согласилась на лечение. Но после каждого выхода из клиники Алина снова хваталась за бутылку. До сих пор ничего не изменилось. Алина пьяная каждый день.

— Зачем ты терпел это столько лет? — от ужаса у меня глаза вылезают.

— Я подавал на развод, Алина наглоталась психотропных лекарств и чуть не умерла. Со слезами и на коленях она умоляла не уходить от нее. Тогда я просто забил на Алину и стал жить своей жизнью. В принципе, если так посмотреть, Алина ведь мне не мешала никогда. Ну есть она и есть. Снова на ком-то жениться я не собирался, новых детей не хотел. Так что наличие Алины в статусе моей жены никак не влияло на мою жизнь: с кем хотел встречался, куда хотел ездил. Она не лезла в мою жизнь. Ну а потом я решил пойти на выборы, так что Алина даже пригодилась. Семейные кандидаты внушают народу больше доверия.

Хмыкаю.

— Это не в твой огород камень, — торопливо добавляет. — Ты же сама понимаешь, Ир. Если человек женат, значит, он серьёзен, стабилен и интуитивно вызывает доверие у людей.

— А если девушка почти в тридцать лет не замужем и у нее нет детей, то…

— То она очень избирательна и у нее еще все впереди, — перебивает меня.

Лев поворачивается ко мне лицом и кладёт ладонь на мою щеку.

— Я разведусь с ней, Ир. Я уже сказал ей об этом. Клянусь тебе, я разведусь.

— А если она снова наглотается таблеток?

— Мне все равно.

Лев говорит это с таким чувством, что я понимаю: он не лжёт. Но каждый раз, как я думаю о том, что Быстрицкий женат, ощущение собственного унижения затапливает меня.

— Я никогда не была ничьей любовницей, — произношу севшим голосом. — И я никогда не чувствовала себя так ужасно.

— Ты не любовница, а любимая, — гладит меня по щеке. — Я разведусь, чтобы быть с тобой.

Из лёгких вырывается рваный выдох. Как я хочу, чтобы это оказалось правдой. Как я хочу…

Лев придвигается ко мне ближе и целует. Я по инерции прижимаюсь к нему телом, чувствуя, как таю в его руках.

— Люблю тебя, — шепчет сквозь поцелуй. — Люблю.

И я тебя, мысленно добавляю…

Глава 49.

Ирина

Из постели мы перемещаемся на кухню и быстро что-то готовим. На мне рубашка Льва, на нем одни спортивные штаны. Я чувствую себя героиней романтического фильма, где мой возлюбленный постоянно меня целует и чуть ли не кормит с рук.

— Итак, Ирина Максимовна, — Лев ловким движением усаживает меня к себе на колени. Судя по тому, что он обратился ко мне по имени-отчеству, романтическое кино подошло к концу. — Теперь ваша очередь откровенничать.

— Двадцать девять лет, не замужем, детей нет. Ты все обо мне знаешь! — рапортую.

Быстрицкий громко смеется. Я же интуитивно сжимаюсь. Конечно, глупо было с моей стороны полагать, что Лев не захочет задать мне встречные вопросы.

— Есть кое что еще, что мне интересно.

Закатываю глаза.

— Ну давай, спрашивай.