Мне нравятся черные дыры

— Я не пугаю. Я констатирую факт. Сразу четыре спецсредства в одном флаконе. Во-первых, уже знакомый тебе пентастатин-гамма. Во-вторых, тот препарат, который тебе впарил Голдбой с подачи Патриции. Но это всё семечки. Третий и четвертый ингредиенты любопытнее на порядок. Их не продают в аптеках и не синтезируют в домашних условиях. Их используют армия и спецслужбы, иногда — крупные корпорации. Номер три — своего рода «сыворотка правды», только действует она не столь грубо и прямолинейно, как пишут в дешёвых романах. Психика клиента изменяется таким образом, что он просто не видит смысла кого-то специально обманывать и начинает считать, что честность — это одно из главных достоинств любого живущего. Врать — аморально, а говорить правду — значит, вставать с один ряд с истинными титанами духа.

— Полагаешь, меня будут раскручивать на откровенность? — задумался Паркер.

— Скорее всего.

— А что по четвертому компоненту?

— Номер четыре — средство подчинения, влияния и где-то даже гипноза. Если ты его принял и не сумел вовремя нейтрализовать…

— А я сумел?

— Сумел-сумел, не волнуйся, — успокоил друга искин. — Человека, находящегося под воздействием этого препарата, легко заставить совершать то, на что в обычной жизни он никогда не решится. Пара вполне безобидных фраз, пара намеков, чуточку лести, две-три похвалы и ты уже рвёшься в бой, за правое дело, во имя любви, за честь и достоинство, на благо родины и всего прогрессивного человечества, не подозревая о том, что тобой просто манипулируют.

Эндрю вздохнул.

— Жаль.

— Что жаль?

— Жаль, что Кэмпбелл и Саммерс тоже в обойме. Ты, кстати, не знаешь, чем они сейчас занимаются?

— Ты же запретил следить за каютами.

— Ну да, запретил. А если по косвенным признакам?

— По косвенным они сейчас учат матчасть.

— Это как? — озадачился Эндрю.

— Вчера оба были в корабельной библиотеке. Саммерс забрал оттуда учебник по навигации, Кэмпбелл — справочник по обслуживанию энерго-двигательных систем кораблей малого класса.

— Понятно. Готовятся к одиночным полётам. Без участия экипажа.

— Похоже на то, — согласился искин.

— И всё-таки я хочу убедиться. Перед тем как… ну, ты понимаешь.

— Это твой долг и твоё право, — напыщенно произнёс Тэс…

Второй пилот заглянул в рубку после обеда.

Эндрю уже успел перекусить, поэтому настроение у него было достаточно благодушным.

— Заходи, Макс. Присаживайся, — кивнул он появившемуся в дверях Кэмпбеллу.

— Здравия желаю, кэп, — «козырнул» тот, подошел к соседнему креслу, сел.

— Какие проблемы?

Макс выпрямился, пригладил ёжик рыжеватых волос.

— Проблемы, конечно, есть. Как без них…

— Но ты их решаешь, — усмехнулся Эндрю.

— Верно. Решаю. Вот только… — Кэмпбелл внезапно замялся. — Предчувствия у меня нехорошие.

— Что так? — Паркер с интересом посмотрел на пилота.

— Всё думал, говорить тебе или нет…

— Начал, так говори, — подбодрил капитан.

— А! Была не была! — Макс рубанул рукой воздух. — Тут, кэп, дело такое. В обычном рейсе я бы молчал в тряпочку, но сейчас… В общем, твоя жена и Голдбой, они…

— Знаю, — остановил его Паркер.

— Знаешь?! — изумился пилот.

Эндрю вздохнул.

— Ну, я всё-таки капитан, а не просто так погулять вышел. Знать о настроениях экипажа — моя прямая обязанность.

— Ну и ну, — покачал головой Макс. — Не думал, что всё так запущено.

— Я тоже не думал, — тоскливо заметил Паркер. — Раньше не думал, а теперь уже всё равно. Поздно настойки пить, когда почки отваливаются.

— Это ты зря, — не согласился пилот. — Нельзя такие дела пускать на самотёк, тем более в нынешней ситуации.

— А что мне ещё остается? Морду Голдбою набить? Или вышвырнуть обоих в открытый космос?

— Нет, вышвыривать их никуда не надо, но разобраться стоит. Ну-ка, давай рассказывай всё как есть и в подробностях.

Паркер ещё раз вздохнул и начал рассказывать.

Он почти ничего не скрывал. Зачем что-то утаивать, если «хочется» быть откровенным. «Честно» отвечать на вопросы, даже если они не относятся напрямую к теме беседы, легко и приятно. Особенно если знаешь: собеседник уверен в том, что «сыворотке правды» противостоять невозможно. Он-то ведь не знаком с искином тридцать третьего уровня, для которого создать «антисыворотку» не сложнее, чем в шахматы гроссмейстера обыграть, а их он разделывал под орех уже два с половиной столетия, с тех пор как открыл для себя эту увлекательнейшую игру…

— Да уж, пригрел ты змею на груди, — с чувством проговорил Кэмпбелл, покончив с «вопросами». — Да ещё и дружка её на свой корабль притащил, такого же гада.

Об «эликсирах мисс Бэдфорт» Эндрю в разговоре не упоминал, как и о «личном искине», и о своих подозрениях насчет самого Макса и Глена Саммерса.

— Не бери в голову, Макс. Это только мои проблемы.

— Нет, наши! — рявкнул пилот.

Резко вскочив, он нервно прошёлся по рубке.

Снова сел.

— Значит, так, кэп. Откровенность за откровенность, — Кэмпбелл испытующе глянул на визави. — Хочу тебе тоже… признаться.

Эндрю устало махнул рукой: мол, говори, чего уж там.