Мне нравится твоя ложь (ЛП)

Кип погружается рукой в задний карман, и часть меня, маленький уголок, в котором скрыт механизм «бей или беги», взбудораживается. Что, если он вытащит что-то ужасное? Не то, чтобы я знала его хорошо. Затем он протягивает руку ладонью вверх, открывая моему взору маленькую вещицу цилиндрической формы.

— Это тебе, — произносит он.

Я беру предмет, изучая его гладкий серебряный корпус. И спусковой механизм.

— Что это?

Выражение его лица становится мрачным.

— Я подумал, что, поскольку ты сталкивалась с мужчинами, которые появляются из переулков, тебе нужно что-то для защиты. Это «Тейзер», электрошокер.

«Тейзер"? Я убежала от насилия и больше его не хочу. Даже в целях собственной защиты я не уверена, что могу причинить кому-то боль. Как можно променять свою жизнь на чужую? Не то, чтобы «Тейзер» мог убить кого-то.

По крайней мере, я так думаю.

— Осторожно, — говорит он, накрывая своей рукой мою.

Может быть, он видел, как мои пальцы расслабляются, почти уронив «Тейзер». Я замираю от ощущения, которое он мне дарит, от его тепла. От мягкости. Это раздражает почти так же, как видеть его, выходящего из тени.

— Вот так, — говорит он. — Это предохранительный механизм. Сейчас он включен. Когда захочешь воспользоваться им, переверни, а затем нажми здесь. — Его пальцы манипулируют моими, пока он показывает мне, как пользоваться шокером. Гипотетически. Хорошо, что его рука обхватывает мою, потому что моя дрожит. Я могла бы случайно ударить шокером себя, что было бы на самом деле очень болезненно.

— Будет больно, — произношу я, а звучит, как вопрос. Хотя я знаю ответ.

— Эта штука может обездвижить человека, — говорит Кип, отпуская руку. — Достаточно надолго, чтобы ты убралась подальше.

Я провожу пальцем по гладкому металлическому корпусу. Он все еще теплый от его прикосновения.

— Он может навредить?

Кип слабо улыбается.

— О, это будет чертовски больно. Неважно, насколько огромен человек, он свалится. Но если ты имеешь в виду долгосрочные травмы, нет. Ты очень беспокоишься об этой гипотетической жертве. Парень причинит тебе боль, если ты не воспользуешься шокером. Почему тебя заботит, что с ним будет?

— Просто заботит.

Кип изучает меня.

— Если кто-то потревожит тебя, не задумывайся.

Я окидываю Кипа взглядом, представляя, как шокер подействует на него. Это кажется невозможным, но не важно. Всего лишь мысль о том, что он купил эту вещь для меня, заставляет меня чувствовать себя сильнее.

— Значит, я могу использовать это на тебе?

— Зависит от ситуации, — говорит он. — Я тебя беспокою?

В нем есть определенный шарм, когда он надевает облегающую темную футболку и черную кожаную куртку. На нем джинсы, черные, как шерсть пантеры. Но это маскировка, так же, как и высоченные каблуки и бюстгальтер, которые я использую на сцене. Это яркий вид сексуальности, предназначенный для отвлечения.

Под этой улыбкой и этими мышцами скрывается разум, которого я должна опасаться. Бдительность. Он точно знает, что сказать, чтобы пробраться мне под кожу. Точно знает, что, дав мне это маленькое оружие, он заставит меня сдаться.

— Нет. — Глаза покалывает, словно булавками. Я быстро моргаю. — Спасибо.

Вместо ответа — всего лишь легко пожимает одним плечом.

— Это мелочи.

— Нет, — говорю я слишком громко. Я пытаюсь понизить голос, но знаю, что он все еще предает меня. — Серьезно, спасибо. Это — одна из самых приятных вещей...

Я не могу говорить. Не могу объяснить, даже если бы пожелала. Мужчины всегда хотели использовать меня, чтобы причинить мне боль. Он единственный, кто хочет защитить меня.

Кип почти останавливается, но его энергия смазывается, исчезает. Он становится почти смущенным. Его голос грубеет, когда он произносит:

— Хани, если это правда, тебе нужно встречаться с парнями получше.

Мой смех лишен любых красок. Я получала дорогие украшения от Байрона, но все это было для него, чтобы я могла нарядиться как кукла. Кип дал мне повод для раздумий, что-то, чтобы помочь мне чувствовать себя в безопасности. Я испытала такое лишь однажды, но это вызывает привыкание. Я хочу рассказать ему, чего еще я боюсь, как он и просит меня, и хочу посмотреть, как он решит за меня мою проблему.

Однако, есть причина, почему я не употребляю наркотики, как Кенди. Я не могу позволить себе быть зависимой.

— Тебя для меня более чем достаточно, — говорю я ему. На самом деле больше, чем я могу вынести. Я беру Кипа за руку и тащу к переулку, в котором он, должно быть, ждал.

Он отстает от меня лишь на два шага, а затем притягивает назад к себе.

— Милая?

Слово проходит сквозь меня дрожью. Вызывает зависимость.

— Я хочу поблагодарить тебя должным образом, — отвечаю я ему.

Но он сбрасывает мою руку.

— Это не обязательно.

Теперь Кип звучит разозленно, словно сжимает зубы. Мышца на шее подергивается.

Что я сделала не так? Я знаю, что он хочет меня. Я кладу ладонь ему на грудь и чувствую его сильное сердцебиение. Спускаясь ниже, ощущаю выпуклость в его джинсах. О, да, он хочет меня.

Кип делает шаг назад.

— Сейчас я уйду. И в следующий раз, когда увидишь меня, ты должна использовать то, что я тебе дал.