Мне нужна твоя любовь - а так ли это?

Взгляд на собственные попытки найти любовь и одобрение может привести вас в замешательство и даже стать причиной внутренней подавленности. Выполняя это упражнение на занятиях моей девятидневной школы, люди чувствуют поддержку друг друга, и от этого им легче. Я прошу добровольца прочесть свой список перед всеми. И каждый понимает, что записанные им постыдные примеры манипуляций не уникальны. Все мы прочувствовали их на себе, ведь стрессовые мысли одинаковы, они есть у всех.

Вот пример из моей школы. Возможно, он поможет вам понять: что бы вы ни обнаружили в себе — вы не одиноки в этом. Женщина, вызвавшаяся читать свой список вслух, выяснила, что ее вечный поиск одобрения не прекращался даже во время выполнения упражнения:

В конце концов я решила написать о том, как я выполняю это упражнение. Я не описывала никакую конкретную ситуацию, так как поняла, что ищу одобрения постоянно. Мне хотелось безупречно выполнить упражнение, чтобы заслужить вашу похвалу.

Чего я хотела! Я хотела вам понравиться, хотела, чтобы вы меня полюбили и решили, что я великолепна, интересна, не такая, как все, лучше других, симпатичная; хотела услышать от вас, что я очаровательная, что я мудрая. И я хочу, чтобы вы (показывает на сидящего в аудитории мужчину) сочли меня сексуальной. А где эта красивая девушка? (Осматривается по сторонам.) Где вы? А... я хочу, чтобы вы подумали, что я молода, и чтобы остальные молодые и красивые женщины решили, что я достаточно опытна и знаю больше, чем вы. Я хочу, чтобы вы все — вы здесь представляете всех людей мира — считали меня красивой. Я хочу, чтобы все вы меня приняли, хочу стать частью вашей компании. Я хочу, чтобы все вы меня ценили и прислушивались к моим словам. Хочу быть вам нужной. Хочу, чтобы потом все искали возможности пообщаться со мной. Я хочу, чтобы вы никогда меня не забывали. Хочу, чтобы вы считали меня прекрасным, чутким, заботливым, остроумным, оченьсильными умеющим хорошо выражать свои мысли существом, которому все удается.

Пыталась ли я манипулировать с целью произвести на вас определенное впечатление! Да, пыталась. Моя манера говорить, двигаться, замирать на месте, улыбаться — или не улыбаться, расширять глаза или облизывать губы, смотреть на вас — или не смотреть на вас, сохранять короткую или длинную дистанцию... Случалось ли мне лгать и преувеличивать? Да сколько угодно- Как правило, я пытаюсь произвести чутьлучшее впечатление, чем вы. Именно этим я сейчас и занимаюсь.

Слушала ли я! Нет. По-настоящему я не слушала. Например (обращаясь к одному из участников), прошлым вечером я не прислушивалась к вашему рассказу; я просто ждала, когда вы выговоритесь, чтобы снова начать шоу имени меня.

Получила ли я ваше одобрение! Не знаю, как насчет вашего, но собственного одобрения я не получила. Я сама себя сделала слабее, и я это понимаю. Из-за всего этого на душе у меня стало пусто и шатко, я не смогла себя реализовать и теперь мне всегда хочется большего. Я сомневаюсь в себе, ни в чем не уверена. Я уверена, что и сейчас была не на высоте. Например, в эту секунду мне любопытно, что именно сказал Кирстин. Я пропустила его слова.

Могу ли я вспомнить, когда сопротивлялась желанию обрести любовь и одобрение! Пока ничего в голову не приходит. Но могу представить, какое это глубокое чувство, какая это подлинность, любовь, честность — и ни одной мысли о возможной выгоде.

Вот история другой женщины-добровольца о том, как после похорон отца она жаждала одобрения, Описанный опыт кажется вам чем-то запредельным или вполне знакомым переживанием?

Чего я хотела? В тот день я похоронила отца и очень хотела, чтобы Карл обнял меня и сказал, что любит. Чтобы забыл о своей жене и просто побыл со мной. Я хотела, чтобы он увидел, какая я ранимая, хрупкая, женственная, как мне больно, как он мне нужен, как я по нем тоскую. Я использовала свою боль и попыталась его соблазнить. Попыталась дать ему понять: «Не отталкивай меня сейчас. Посмотри, какая я грустная и слабая». Я преувеличивала свое горе. На обратном пути с кладбища он прочел мне три стихотворения. Потом, в машине, я и вправду почти успокоилась — перестала скрывать свою боль, слезы и грусть, мучившую меня последнюю неделю.

Слушала ли я его? Нет, по-настоящему я не слушала. Мне, в общем-то, не было дела ни до прекрасных стихотворений, которые он мне прочел, ни до его полных сострадания глаз, ни до его попыток меня поддержать. Мне просто нужно было, чтобы он сделал то, что хотела я: «Обними меня немедленно. Поцелуй меня немедленно. Скажи, что ты все бросишь ради меня».