Мне нужно, чтобы ты ненавидела меня (ЛП)

Это не царапина. У Эйса полностью разбиты костяшки пальцев на одной руке, и меня не волнует, что он этого не чувствует, он устроил беспорядок на полу в ванной. Лив не будет слишком довольна тем хаосом, который он устроил.

— Тебе, наверное, нужно наложить швы, — бормочу я.

— Остановись! Перестань заботиться обо мне. Я гребаный монстр! — он еще раз ударяет костяшками пальцев по зеркалу рядом со мной. Он хочет, чтобы я его боялась. Он хочет, чтобы я бросила его, оставила его стоять там с последствиями его ошибок. Я не сделаю этого. Я даже не вздрагиваю.

Я поднимаю обе руки и кладу их по обе стороны от его лица, заставляя его встретиться со мной взглядом. Его красивые глаза, его выдающаяся черта, и мне нравится, как они взаимодействуют с моими. Никто никогда не смотрел на меня так, как Эйс, и это, мягко говоря, мучительно. Все, чего я хочу, это понять, что творится у него в голове.

Он мгновенно успокаивается, выражение его лица смягчается, и связь между нами — это почти наэлектризовывает. — Не все монстры плохие, Эйс.

Он не ожидал, что я это скажу. Он делает глубокий вдох и наклоняется, прижимаясь своим лбом к моему. И с каждой проходящей секундой его дыхание приходит в норму.

— Что, черт возьми, ты со мной делаешь? — бормочет он. Затем, обхватив меня руками, он притягивает меня ближе к себе. Моя щека прижата к его груди, и его сердцебиение удивительно медленное для того, кто только что разбил зеркало.

Я скольжу руками вверх по его спине, и его мышцы сокращаются от моего прикосновения. Я не знаю, как долго мы так стоим, но в конце концов я беру его за руку и опускаю ее под холодную воду, смывая всю кровь.

— Эйс, тебе следует зашить…

— Нет, — перебивает он.

Я вздыхаю и веду его обратно в комнату, где царит еще больший хаос. — Садись. Я схожу за аптечкой.

— Нет, — говорит он, крепче сжимая мою руку.

— Эйс, не двигайся, — предупреждаю я его, мягко толкая на кровать.

— Или что? — он приподнимает бровь, проверяя меня. Его губы приподнимаются по бокам. Это едва заметная улыбка, но она заставляет меня пошатнуться. Я рада, что он все еще может найти способ пошутить после того, что случилось.

Я кладу руки ему на колени и наклоняюсь над ним. Он поднимает голову, чтобы встретиться со мной взглядом. — Ты не хочешь знать, — шепчу я. Развернувшись, я спешу на кухню за аптечкой.

Когда я возвращаюсь, Эйс находится именно там, где я его оставила. Я встаю перед ним и ставлю коробку на кровать, открывая ее. Я осматриваю тыльную сторону его ладони и, убедившись, что в порезах нет застрявшего стекла, протираю ее спиртовыми салфетками. Он все время наблюдает за мной. Я удивлена, что порезы не так глубоки, как я думала, за исключением одного. Хотя ему действительно нужно наложить швы.

— Несмотря ни на что, — говорю я, промывая раны Эйса. Я чувствую на себе его пристальный взгляд., — первые слова из дневника моей мамы, — объясняю я. Я читаю по одному каждый день, не позволяя себе читать дальше.

— Несмотря ни на что, — бормочет он, и полуулыбка украшает его рот.

Когда я заканчиваю перевязывать его, он протягивает руку и берет меня за руку, притягивая к себе. Он утыкается головой мне в грудь, и я едва слышу следующее: — спасибо.

Запустив руки в его волосы, я накручиваю маленький локон на палец — он мягкий. Эйс поднимает меня на себя, и я кладу ноги по обе стороны от его тела. Эта поза кажется такой знакомой. Связанные — это слово, которое я использую, но это гораздо больше, чем это.

— Эйс, ты говорил с кем-нибудь об… этом? — спрашиваю я обеспокоенно, глядя на его забинтованную руку.

— Нет.

— Ты собираешься…

— Нет.

Я вздыхаю. Я не могу заставить его что-либо делать. Я боюсь, что чем больше я буду упорствовать, тем дальше он будет отталкивать меня. Я бы сделала то же самое, если бы до этого дошло.

— Эйс… — я начинаю снова. Я провожу пальцами по его скуле и вниз по сильной линии подбородка, чтобы привлечь его внимание.

— Калла, нет, — говорит он мне, решительность и резкость достигают пика в его голосе.

Он не хочет говорить об этом, и я хочу подождать, пока он будет готов, но я беспокоюсь за него. Мои глаза поднимаются к его, и его губы ловят мои в мягком поцелуе. Он обхватывает рукой мой затылок, его грубый большой палец скользит по моему горлу. Я закрываю глаза и растворяюсь в его существовании.

Через минуту он отстраняется и шепчет мне в губы. — Прости, что не позвонил тебе.

— Ты должен был, — говорю я ему, и он улыбается, целуя меня в уголок рта.

Эйс — самый большой парадокс, который я когда-либо знала. Он ненавидит себя за то, что сделал, но в то же время влюблен в себя до откровенного нарциссизма. В одну секунду он высокомерный засранец, а в следующую — милый и соблазнительный. Он сбивает меня с толку всеми возможными способами, но я вижу себя, может быть, возможно, и быстро влюбляюсь в него. Несмотря ни на что.

— Ты свободна в следующую субботу? — он скользит левой рукой по моей футболке, и я вздрагиваю в ответ, — есть кое-кто, с кем я хотел бы тебя познакомить.

Глава 15 Шторм