Мне нужно, чтобы ты ненавидела меня (ЛП)

— Я-я… — заикается Миа, когда я ставлю ее в безвыходное положение, и пользуюсь возможностью.

— Отлично, с этим разобрались. Тебе следует пригласить побольше людей пойти с нами, — я оглядываюсь на Нейта, и он вздыхает, изучая выражение моего лица и потирая лоб, как будто он ожидал, что мы будем только вдвоем.

— Э-э, да, конечно, — отвечает он ровным тоном. Он разворачивается и, пошатываясь, выходит, качая головой.

— Он влюблен, — поет Миа, когда Нейт находится вне пределов слышимости.

— Он не влюблен. Я думаю, что он одинок. Должно быть, ему здесь тяжело, — возражаю я. Нейт оставил всех своих друзей дома, большинство из них решили не поступать в колледж и вместо этого выбрали работу.

— Ты голодна? Приходи поужинать с нами, — приглашает меня Броуди, когда мы закрываемся. Он не смотрит на меня, когда строчит в своем блокноте, его широкие плечи напрягаются, когда он не может произнести больше ни слова.

Я бросаю взгляд на Мию, и она, кажется, так же смущена, как и я. Я предполагаю, что это происходит не часто.

— Конечно, — говорю я Броуди, и он кивает сам себе, прежде чем выйти.

Мы с Мией закрываем кафе и идем к ее дому. — Знаешь, походы на самом деле не по мне, — ее ботинки стучат по бетону под нашими ногами.

Мои брови приподнимаются. — Разве это похоже на то, что это нравится мне? У меня даже палатки нет.

Она смеется. — Не волнуйся. Я уверена, что у Броуди есть.

Мы входим через парадную дверь, и меня окутывают запахи перца, сочных помидоров и лука. Я не знала, что Броуди будет готовить ужин, когда согласилась прийти.

Он подает пасту в мисках перед нами и смотрит на меня. Его пронзительные голубые глаза проникают мне в душу, и я опускаю взгляд на еду.

— Монстры, которые живут в твоем разуме, действительно существуют. У них просто человеческое лицо, — говорит он мне, когда я набиваю рот пастой и давлюсь ею. Я вытираю губы салфеткой, кашляю и тянусь за стаканом холодной воды.

— Броуди! Ты пригласил ее только для того, чтобы напугать? Есть причина, по которой я не могу привести сюда друзей! — Миа качает головой, — ты не можешь такое говорить.

Броуди пожимает плечами и возвращается к своим заметкам, время от времени наматывая пасту вилкой.

После ужина мы направляемся в комнату Мии, и она невероятно просторная. Ее двуспальная кровать стоит у темно-серой стены, рядом с ней письменный стол. В остальной части ее комнаты почти ничего нет, хотя там достаточно места, чтобы собрать целую компанию. Я думаю, ей нравится минималистичный внешний вид.

— Итак… Броуди всегда был таким? — спрашиваю я Мию.

Броуди бывает в двух состояниях, и ни одно из этих состояний не является чем-то таким, что кто-то счел бы нормальным. Некоторые вещи, которые он говорит, как будто он видит тебя насквозь, а другие, я сомневаюсь, что кто-нибудь вообще понимает, о чем он говорит.

— Нет, он попал в аварию пару лет назад, и у него была длительная потеря памяти, — говорит она, — это изменило его.

— Несчастный случай?

— Да, я действительно не знаю, что произошло, и Броуди почти ничего не помнит, если вообще что-то помнит. Моя семья с ним не близка, поэтому они так и не удосужились выяснить, что случилось.

— Каким он был до несчастного случая?

— Сильно отличался. На самом деле все было совсем наоборот. Раньше он был связан с наркотиками и бандами, поэтому моя семья разорвала все связи, но сейчас он совершенно другой человек, какого ты видишь.

Я киваю в знак согласия. Я не могу представить, чтобы Броуди был замешан в чем-то подобном.

— Это ты их нарисовала? — спрашиваю я, с изумлением изучая подробные наброски. На одном из них изображена девушка с шипами, торчащими из затылка, и туго заплетенными волосами. Детали на ней на столько подробны, от освещенного луной фона до уникальных цветов и оттенков. Это действительно завораживает.

— Ох, да, они не самые лучшие… — она прикусывает губу, накрывая их рукой.

— Не самые лучшие? Они невероятны, — говорю я, — ты специализируешься на искусстве?

— Да. Я всегда хотела быть татуировщиком, но я не знаю… Я не чувствую, что моя работа достаточно хороша, чтобы вечно быть на чьем-то теле, — она падает на кровать.

Я сажусь рядом с ней и прислоняюсь спиной к стене. — Ты недостаточно ценишь себя. Они действительно потрясающие, — говорю я ей, разглядывая рисунки.

Все это происходит так быстро, и я замираю, когда она наклоняется, прижимая свои блестящие губы к моим. Я не могу пошевелиться. Ее губы сделаны из бархата и нежно прижимаются к моим не более чем на пять секунд. Блеск для губ, который у нее на губах, на вкус как сочная клубника, сладкая и манящая.

— Ох, — вздыхает она, когда отстраняется.

Я смотрю на нее широко раскрытыми глазами. — Миа?

— Извини, мне нужно было кое-что попробовать, — она тупо смотрит перед собой и подносит свои маленькие пальчики к губам.

— Попробовать что-нибудь что? — спрашиваю я, не сердясь, но крайне смущенная.

— Я пытаюсь кое-что понять, — говорит она, размышляя. Она смущена своей ориентацией?

— И, эм… это помогло тебе понять это?