Мне приснилось, что…

Я медленно шла к другому концу здания, совсем продрогшая и уставшая и морально, и физически. Недалеко от середины мы наткнулись на приличного размера отслойку – рваные концы тонкого бетона сверху открывали новый слой, совсем не похожий на бетон, а тот, в свою очередь, – ещё один. По цвету и текстуре это было очень похоже на тонкие листы металла, местами совсем почерневшего, ржавого и дырявого. На этот участок будто случайно пролилось что-то очень едкое, больше всего прогрызшее слои вглубь по середине, а края оставив более-менее живыми. Нам казалось, что ещё чуть-чуть, и образуется сквозная дырка. На крыше мы нашли небольшой обломок бетона, и я начала интенсивно тереть самый глубокий открывшийся слой. Не знаю, чем они думали и для чего это нужно. Но судя по их поведению, цель была серьёзной.

В одной из частей здания, ближе к снесённому магазину, находился совсем небольшой панельный дом, буквально голые, одинокие два подъезда без лестничной площадки, совсем худое маленькое здание. Росло оно прямо из крыши и, кажется, имело какой-то способ забраться на этажи, хоть и не очень лёгкий. То ли какие-то выступы, то ли импровизированная, ненадёжная лестница из торчащих железных штырей.

Всё это было до жути холодным и мокрым, хоть сильно холодно и не было. Но мне холодно бывает слишком часто. Я уже стояла на вершине, здание пугающе небольшое, буквально три на три метра. Мой невероятный страх высоты брал верх: голова кружилась, а страшно было настолько, что я замерла по самой середине. То ли моё сердцебиение было нормальным, то ли в своём оцепенении я не замечала ничего вокруг себя. Передо мной чёрно-синяя тьма, кое-как видные тонкие деревья и бесконечная пропасть со всех четырёх сторон. Откуда-то слева меня обволакивает голубое свечение, и если бы его не было, думаю, я бы давно потеряла сознание.

Меня трясло. Не только от холода. Слышу растворяющиеся в ночи крики ребят о том, чтобы я спускалась. Тут моя голова наконец заработала, я начала анализировать. И с большой, серьёзной тревожностью поняла, что слезть не получится. Можно попытаться, но один хрен я нащупаю ногами эти чёртовы железки – я не осмелюсь посмотреть, где именно они находятся, не решусь даже свесить ноги. Да что там, я боюсь даже подойти к краю… А здание от крыши школы – три этажа, вместе со школой – четыре.

Не знаю, чем я думала. Но я на полном серьёзе решила прыгать. На землю. Была ли надежда, что что-то внизу смягчит моё падение?

Про то, что это два склеенных подъезда, я забыла. Как оказалось, второй подъезд ниже первого, и с середины я не могла его увидеть. Готовлюсь прыгнуть… и каким способом – совершенно не помню. Видимо, тем, при котором смотреть вниз не надо… приземлилась я на тот самый второй подъезд, он всего не этаж ниже, и я даже почти не испугалась – видимо, страха и адреналина во мне было уже слишком много. Приземление прошло хорошо. С крыши второго подъезда мне открылся вход на этаж первого, с которого наконец-то можно спуститься вниз. Я поняла, что спасена. Но очень серьёзное напряжение не оставило меня – да, слезла, одной проблемой меньше, но у этой Кати ещё есть страшные дела, за которыми они сюда пришли.

В целом атмосфера вечернего, ночного Питера – нечто удивительное, пугающее и, что важно, по-настоящему опасное. Ночные охотники бывают разными, никогда не знаешь, чего от них ожидать, и расслабляться никогда нельзя, даже если ты сам один из них.

Даже не знаю, что страшнее – вечер или сама ночь. Вечер – одно из тех пугающих пограничных состояний, когда вроде ещё не до конца темно, на улице ещё есть «живые люди», кто-то кроме ночных охотников. Но это не значит что их нет, они могут выйти в любое время, влекомые своей неадекватностью. Я встречала их даже днём, и кажется, что это менее опасно, но расслабляться всё ещё нельзя.

Меня загнали в угол на территории школы. Это очень тёплый летний вечер, небо чистое, абсолютно чёрное с одной стороны, медленно перетекающее в голубо-синие остатки давно ушедшего заката. Здесь мне бы вряд ли кто-то помог. Улицы почти пусты, да и обидчики были по-странному тихи. Ситуация пугающе необычная: несколько этих подростков будто были шокированы какой-то ситуацией, которая произошла со всеми ними, и на почве этого они творили неведомо что. Словно это стрессовая неадекватность, сильная травма.

Похоже, я оказалась не в то время не в том месте, в пик их стресса у стены школы. Это были девушка и два парня нерусской национальности – брюнеты с большими чёрными глазами. В их взглядах я видела невероятное смятение, большое количество чувств. Они будто сами меня испугались. Их действия непредсказуемы. У меня было очень плохое предчувствие, что ещё чуть-чуть, и один из них, стоящий ко мне ближе всего, совершит что-то абсолютно необдуманное, резкое и страшное. Мне казалось, что меня вот-вот пырнут ножом.