Мне приснилось лондонское небо. В поисках мистера Дарси

– Челябинские! Зарплаты у них хорошие, по машине у каждого. Будешь жить в областном городе, а не в этой дыре, будешь на Чёрное море ездить в отпуск.

– Что ж ты сама здесь сидишь, такая продвинутая, с двумя иностранными языками и деловым мужем?

Аллочка сделала загадочный вид и поднесла палец ко рту.

– Никому ни слова. Собираемся в Москву с Богославским. В весенние каникулы едем на разведку. Надо успеть перебраться и обжиться, прежде чем ребёнка рожать. А то мне уже двадцать пять скоро, хочешь не хочешь, а возраст поджимает.

Всю дорогу в Челябинск Арина обдумывала разговор с Аллочкой. Не про берет и не про каре, и даже не про челябинских мужиков. Перед глазами в очередной раз со всей безысходностью встала вся эта Краснознамённая жизнь. И этот поселковый быт, эти будни и праздники, и бесконечная череда дней. Пять дней работаешь, два отдыхаешь. Одиннадцать месяцев работаешь – один отдыхаешь. Тридцать пять лет работаешь – и отдыхаешь посмертно. И самое ужасное, что пока работаешь, дни ещё летят. А выходные проходят за домашними делами, а отпуска на грядках, а пенсия там же, между домом и садом, только в окружении внуков. И ничего не меняется, и ничего не происходит. Все события наперёд известны: Новый год с массовым гулянием на площади, Восьмое марта с мимозой и гвоздиками, Первое и Девятое мая с шашлыками в саду, Последний звонок с тюльпанами и сиренью, Первое сентября с астрами и гладиолусами, День Учителя с невесть откуда привезёнными в уральскую глубинку розами. Ну да, ещё промелькнёт в начале марта день рождения, который она давно пытается замять, но мама всё равно помнит и встаёт утром пораньше, и заводит тесто на пирог с солёными грибами, и отправляет отца за бутылкой красного сладкого.

И привычно всё это, скучно и мило, и тоска находит от мысли, что так будет всегда. И ещё большая тоска оттого, что замужество, по большому счёту, ничего не меняет. И даже если бы среди поселковых женихов, которых она знала наперечёт, отыскался какой-нибудь заинтересованный, вряд ли бы её жизнь сразу расцвела неземным светом. Вот одноклассницы все уже замужем давно, детей нарожали, некоторые уже и развестись успели. Так и живут. Кто-то лучше, кто-то хуже, а в целом – ничего особенного. Дом-работа, работа-дом. А у неё – работа, работа, работа. А не будь её – что делать?

И тогда принятое ещё в зимние каникулы решение начинает казаться естественным и простым, и, как всё простое, гениальным.

Глава 2. Олег

Пока миловидная брюнетка за столом сосредоточенно просматривала свою тетрадочку в поисках нужной записи, Арина сидела в кресле напротив и крутилась по сторонам. Стены клуба международного обмена «Импульс» были увешаны картами и фотографиями радостных студентов. По всему офису были расставлены глобусы, флаги, вымпелы и прочая атрибутика вольной студенческой жизни, для которой границы не помеха. «Если очень захотеть – можно в космос улететь», – вспомнилась старая песенка. Арине вдруг стало легко и весело от всей этой обстановки и от беззаботных улыбающихся лиц на фотографиях, и она удивилась, что идея пришла в голову так поздно, когда на самом деле всё так просто – взять и улететь куда-нибудь в Америку.

– А вот и вы, я нашла вашу анкету, – произнесла, наконец, брюнетка. – Вы у нас были девятого января. Арина Бердяева, окончила педагогический университет, не замужем, проживает в посёлке Краснознамённый, двадцать пять лет.

– К сожалению, уже двадцать шесть.

– Ах да, у вас же день рождения пятого марта. Поздравляю. Хоть и с недельным опозданием.

– Ничего страшного. Всё равно спасибо.

– Ну и что мы с вами будем делать?

– Ну, уж сделайте что-нибудь. Отправьте меня в какую-нибудь Америку. Штат Флорида. Море, пальмы, верблюды, высокие стройные мужчины в ковбойских шляпах.

– Во Флориде нет верблюдов, – рассмеялась Роксана, – а мужчины, к сожалению, низкорослые, толстые и примитивные, как одноклеточные. Стоит один раз улыбнуться и согласиться на стакан виски с содовой, и он уже спрашивает, к кому мы идём на ночь – ко мне или к нему.

– Какой кошмар!

– Да нет, к этому быстро привыкаешь и быстро учишься отшивать их с полуслова. И всё равно начинаешь встречаться со своими русскими парнями, потому что американцы им и в подмётки не годятся. Ни по внешнему виду, ни по внутреннему содержанию. Но всё это к вам не относится, потому что в Америку вы не попадаете.

– Почему?

– По возрасту не проходите. Все старые американские программы сейчас закрыты. В Америке стало слишком много русских, им больше не надо. Они опасаются нелегальной иммиграции.

– Но я не собираюсь иммигрировать.

– А как вы это докажете? Вы – молодая, незамужняя, образование закончено. К сожалению, для Америки осталась только одна программа «Work&Travel», но её участниками могут стать только студенты дневного отделения, до двадцати трёх лет, с хорошим английским. А у вас вообще немецкий.

– Увы. Но у меня довольно хороший немецкий. В прошлый раз вы говорили про гувернантку для немецкой семьи.

– К сожалению, под программу «au pair» вы тоже уже не подходите по возрасту.