Мне сказали прийти одной

– Спасибо вам, – сказала я, принимая пакет. – И передайте от меня наилучшие пожелания вашей жене.

– Не забудьте, вернувшись в Германию, поискать для меня подходящую кандидатку, – сказал он с легкой улыбкой.

Вернувшись в гостевой дом в Карачи, где я остановилась, я позвонила Аднану, который с нетерпением ждал этого звонка, чтобы убедиться, что я в безопасности, и перезвонила волнующимся друзьям, которые не могли до меня дозвониться. Затем я поднялась в свою комнату и открыла пакет. Там оказалось ароматическое масло и красные и зеленые декоративные камни. Я смотрела на пакет и пыталась понять, что это значит. Я думала, что такое ощущение, возможно, возникло от усталости, но весь вечер казался мне сном – странным, нереальным сном. Но когда я проснулась наутро, они были на месте – мои подарки из Талибана.

Месяц спустя я после небольшого перерыва вернулась в Пакистан, на этот раз в его столицу – Исламабад. Я связалась с командиром Талибана, и он снова вскользь упомянул, что ищет вторую жену. Я сказала, что видела его во сне с двумя ягнятами, и это может означать, что его жена беременна двойней. Он рассмеялся и сказал, что она действительно беременна, но двойню не ждет, и спросил, как я думаю, мальчика она ждет или девочку. Я сказала, что мальчика. Он сказал, что если вдруг станет отцом девочек-близнецов, то одну назовет в мою честь. Мы оба рассмеялись.

Когда мы говорили в следующий раз, еще через несколько месяцев, командир сказал мне, что его жена в самом деле родила двойню. Голос его звучал устало.

– Когда вы были младенцем, вы тоже плакали день и ночь напролет?

– Думаю, я была очень милым ребенком, – сказала я.

– Откуда вы знаете?

– Просто знаю.

Позже он пригласил меня познакомиться с его женой и детьми. С гордостью он продемонстрировал мне свой тайный запас американских военных ботинок, солнечных очков, полевых кроватей и спецназовских курток, которые командир приобрел на черном рынке в Пешаваре. «Мы радуемся, потому что знаем, что они не смогут выиграть эту войну», – сказал он, с гордостью оглядывая свои трофеи.

Молодые родители дали мне подержать девочку, которая плакала по ночам. На моих руках она мирно заснула.

– Она плачет все ночи напролет, – сказал командир. – Она требует к себе всего внимания. Я назвал ее Суад.

Возвращаясь в Исламабад после своих поездок, я всегда заходила поболтать в офис Джамаля. Однажды днем, после поездки в Кветту, расположенный в низине город неподалеку от афганской границы, я остановилась, чтобы поздороваться с Джамалем. У него были посетители, и он предложил мне присоединиться к ним. Я села в углу комнаты, маленькими глотками пила чай и слушала одного из трех мужчин, который приехал из Вазиристана, самопровозглашенного государства на северо-западе Пакистана, ставшего приютом для Талибана. Мужчина представился как Карим Хан и сказал, что он журналист. Говорил он по-арабски и нещадно ругал Соединенные Штаты. «Единственный выбор, который у нас есть, – это начать против них джихад и переубивать всех американцев», – говорил он.

Многие годы я слышала одни и те же изъявления ненависти, в эту игру с обвинениями, кажется, играли все: от Пакистана до Ирака, от Ливана до Иордании. Только что в Кветте я встречалась с группой боевиков Талибана, которые заявили, что ненавидят американцев из-за того, что те оккупировали Афганистан и теперь их беспилотники нарушают границы Пакистана, попадая в такие места, как Вазиристан.

– Что бы американцы сделали, если бы мы явились в Соединенные Штаты и начали говорить им, как надо жить и как не надо? – гневался один из боевиков.

Я напомнила ему, что Соединенные Штаты вторглись в Афганистан после событий 11 сентября.

– Ну так что, разве Афганистан нападал на Соединенные Штаты?

– Это сделали люди, которых подготовили в лагерях в Афганистане, – ответила я. – И Талибан отказался выдать Усаму бен Ладена.

Мужчины злобно посмотрели на меня и сказали что-то на пушту, чего я понять не могла.

– Мулла Омар все очень ясно объяснил, – сказал мне один из мужчин. – Он сказал: «Покажите доказательства, что за всем этим стоит бен Ладен; пока доказательств нет, он под нашей защитой». Так велят наши традиции!

Я хотела и дальше бросать им вызовы, но почувствовала, что настроение нашей встречи изменилось. Если вначале они немного улыбались, то теперь их лица были словно каменные.

– Если бы вы были американкой, мы бы вас похитили, – сказал один из них под конец.

Но на этот раз у меня не было никаких причин отступать.

– Почему вы так хотите убивать американцев? – спросила я Хана.

Он выглядел удивленным.

– Потому что они убивают нас своими беспилотниками. Они убили несколько членов моей семьи, – сказал он, – а мои родные не имели ничего общего с Талибаном.

Он рассказал, что потерял сына и брата во время бомбардировки с беспилотников, в результате которой был разрушен его дом.