Мне снится нож в моих руках

Я почти могла вступить ногами в ту ночь, тот поздний час, когда я сбежала из квартиры Купа. Я отчаянно хотела попасть домой. Всё ещё в шоке от признания о своём отце, о Гарварде, о Гарви; от того, как взорвался Куп, крича: «Сделай что-нибудь, чёрт возьми, Джессика, ему это не может сойти с рук». Всё, чего я хотела – это не дать этой ночи принести ещё больше вреда; остановить её.

Бишоп-Холл был, к счастью, пуст: то ли потому все были на балу влюблённых, то ли просто из-за дня Святого Валентина. В лифте я уткнулась в угол, позволив стенам меня держать, а потом, когда двери со звоном раскрылись, вывалилась в коридор и в сторону моей квартиры. Там было темно – глаз выколи. Я споткнулась обо что-то в гостиной, выругалась, потом открыла дверь в свою комнату и, хромая, бросилась к кровати. Если мне повезёт, я не проснусь до тех пор, пока не пройдёт целый век, и я смогу попытать удачу с совершенно новыми людьми.

Я потянулась за одеялом, а потом замерла. Там, в тонком луче лунного света, было сюрреалистическое зрелище: рваные светлые волосы, липкие и красные, разбросанные по белым простыням. На секунду я ошалела. А потом моё сердце расколол страх. Я потянула за занавеску, чтобы впустить в комнату больше света.

И завизжала.

Хезер. На моей кровати, повсюду кровь.

Я отшатнулась назад, чувствуя, как мои ноги ударяются о её пустую кровать. Я упала и уставилась на неё, всё ещё прижимая к груди папку из отдела работы со студентами, в которой объявлялось о её победе. Не в силах шевельнуться, я широко раскрыла рот, как будто в молчаливом крике. Я не могла заставить пошевелиться ни единую мышцу, не могла даже думать. Я сидела, смотрела, чувствуя странный холод, будто мои конечности оказались заморожены в кусках льда.

Хезер мертва.

Как только я это подумала, она моргнула.

Я вскочила на ноги, из моего горла вырвался ещё один крик. Её лицо повернулось, она заметила меня.

– Джесс, – Её голос, господи, её голос был ужасным, таким скрипучим и сдавленным, что я её едва разбирала. Я могла только пялиться на раны по всему её телу, из которых текла грязно-коричневая в лунном свете кровь.

Из моих глаз полились слёзы.

– Помоги.

Я моргнула.

– Пожалуйста… Джесс. Помоги мне.

Дыхание Хезер сбилось и – как от удара по лицу – я пришла в себя.

– О, Господи. Конечно. Мне так жаль, Хезер. Я позову помощь, я уже бегу.

Я развернулась и выскочила в дверь, раскрыв её настежь, потом выскочила из нашей квартиры. Я ударила по кнопке лифта и лихорадочно ждала. Я пойду в офис администрации на первом этаже – тот, где кто-нибудь работает в ночную смену.

У них есть телефон. Они позвонят 9-1-1.

Двери лифта открылись и я забежала внутрь, нажав кнопку первого этажа. Лифт начал опускаться.

Я прижала голову к задней стене лифта и закрыла глаза; перед ними стоял образ моей подруги в крови на моей кровати. Это было олицетворение моих мрачнейших мыслей: Хезер Шелби, девушка, которая всё выигрывала; которая всегда получала всё, чего хотела, умоляет меня о помощи. Её глаза молили меня; каждый вдох был мелким и булькающим.

На экране лифта тикали этажи: семнадцать, шестнадцать, пятнадцать.

Хезер, девушка, выигравшая стипендию. Укравшая мою мечту. На грани смерти.

Четырнадцать, тринадцать, двенадцать.

Всё, что я сделала, чтобы отец мной гордился, чтобы искупить его грехи – всего этого было недостаточно.

Я старалась изо всех сил работать, делать всё правильно, но этого было не достаточно. Или жизнь была несправедлива, или я была ошеломительно обыкновенной. Это были единственные два варианта. Жить было невозможно ни с тем, ни с другим.

Одиннадцать, десять, девять.

И теперь это безумие. Этот неожиданный кошмар.

Этот новый поворот сюжета.

Мои внутренности сжались от ярости, скорби и страха. А потом я вспомнила. Амбер Ван Сванн и секс-ролик. Мэдисон и тест.

Восемь, семь, шесть.

Иногда не нужно даже пальцем пошевелить. Иногда можно не делать ничего и получить именно то, чего ты хочешь.

Пять, четыре, три.

Может быть не то, чего ты хочешь. По крайней мере не за пределами самых тёмных глубин своей души. Ты, конечно же, не хочешь ничьей смерти. Но чаши весов уравняются, баланс будет восстановлен. Девушка, которая всегда крала первое место, уйдёт с игрового поля.

Два.

Один.

Лифт звякнул и двери раскрылись.

На шатающихся ногах я вышла в пустое лобби и повернулась в сторону офиса администрации. Он был прямо там, на углу; двери закрыты, занавески задёрнуты, но через щели было видно, что свет включён. Потом я посмотрела на вход. На темноту ночи, которая ждала за стеклом. Я – нынешняя эхом пронеслась по воспоминанию, выкрикивая омытый виной и скорбью вопрос: «Что я сделала?»

Но конечно же я знала, в какую сторону понесли меня ноги.

Я открыла глаза. Мы с Купом летели по дороге; ветер колол меня тысячей ледяных иголочек. Вот оно. Совершённое мной страшное, которое я целых десять лет избегала и одновременно преследовала. Я нашла той ночью Хезер, и позволила ей умереть.