Мне тебя надо

Придется изобрести что-то свое. На этот раз я должен справиться с этой, в сущности, безыскусной задачей. Ведь это же просто, правда, — вернуть бабу? Для начала неплохо бы назначить Олесе новую встречу. Я вытащил мобильник и набрал ее номер. Тот самый номер, который она получила от меня в феврале вместе с мобильником на вокзале, когда я уезжал. Но он был отключен. Я заподозрил, что, отказавшись от меня, она похерила и мою симку, и мой подарочный телефон. Ее прежний номер у меня не сохранился. Я хотел было вспомнить, где она живет, и даже вызвал такси. Мы долго кружили по каким-то рабочим окраинам, но визуальная память оказалась никудышной. Я не мог вспомнить ни ее двора, ни ее дома. Ведь зимой мы приезжали туда всегда в темноте. Дорогу таксистам подсказывала она, а я в полумраке и полудреме вдыхал запах надушенного песца вокруг ее шеи. Я помнил лишь, что перед домом была горка, блестевшая в свете фонаря ледяным горбом. Сейчас вообще все выглядело по-другому. Город пах не сыростью и подвалом, а цветущей черемухой. Все зеленело, а каждый куст скрывал романтично отгороженную от внешнего мира скамейку. Это был другой город. Гораздо более южный и интригующий. И в нем мы уже были врозь. Я прокатался до вечера. На закате я отчалил назад в Казань.

Вернулся я из Самары обескураженным. Еще по дороге сочинил письмо для Олеси. Как только зашел в номер, тут же залез в компьютер, чтобы отправить ей послание.

Во «входящих» на «Мамбе» меня ждало письмо от Камиллы. Она почему-то решила назначить меня кем-то вроде своего духовника и принялась доказывать мне, что она не пропащая девка, а тонкое мятущееся существо с духовными запросами. И пусть формально ее поведение не безупречно, но мотивы — прекрасны. Не знаю, почему вдруг для нее сделалось важным, что я про нее думаю?

«Да, мы провели с Артемом вместе несколько лет. Да, все это время он говорил, что любит меня, а я в ответ говорила, что люблю его. И то и другое было неправдой. Так бывает. И бывает с не самыми плохими людьми, — писала Камилла. — Как ни крути, а у человека очень велика потребность в другом, потребность пережить любовь, ощущать себя любимым и самому любить. Потребность раствориться. Есть счастливчики, на которых любовь нападает сама, и они в ней купаются, сами не ведая своего счастья.

А другие стараются изо всех сил пережить этот опыт, лепятся всем телом и душою к другому человеку, надеясь, что от этой близости пробежит искра, начнется взаимопроникновение двух человеческих субстанций. Но этого, к сожалению, так и не случается. И когда этого не случается и через несколько лет, а жить остается так немного, то оказываешься перед выбором: смириться с тем, что этого с тобой не случится уже никогда, либо предпринять последнюю отчаянную попытку найти того человека. Мало надеясь на удачу, но понимая, что в финале можно будет утешить себя фразой: „Ну, я хотя бы попыталась“».

Я бегло просканировал глазами этот самооправдательный бред. Все-таки человек фантастически себялюбивое существо: что бы он ни творил, у него всегда и всему есть внутреннее самооправдание, по которому он выходит полным молодцом и героем, даже если избивает невинных младенцев. Я и сам тоже такой. Наверное, поэтому в других меня больше всего выбешивает именно это качество — нравственная софистика, моральный релятивизм.

«Камилла! — не задумываясь, ответил я на это письмо. — Мне по хрен, как ты там себя утешаешь и что ты там хочешь успеть пережить за свою никчемную жизнь.

Если ты реально хочешь поговорить об этом и тебе надо моего совета, то я бы рекомендовал тебе не думать, что любовь — это такой редкий и малодоступный вид наркотика, который стоит добыть, чтобы получить интересный trip. Если тебя действительно просто интересуют новые запредельные впечатления, то лучше найди себе хорошего дилера. Ну или сходи на тайский массаж. Тоже переживания.

А еще лучше: покажи это письмо своему парню. Думаю, эта выходка обеспечит тебя очень нетривиальными эмоциями. Это будет тоже неслабый trip. Ха-ха. Можно, конечно, еще попробовать перестать искать любви для себя. Перестать думать о том, что любовь должна дать тебе. А подумать о том, что ты можешь дать ей и ему, тому, кого ты пытаешься полюбить. Но это, конечно, сильно устаревший путь. Пока-пока!»

Не перечитывая, откинул Камилке письмо и завис над пустым окошком сообщения Олесе. Пока я вспоминал те слова, которые сами собой звучали у меня в голове на палубе теплохода Самара — Казань, а сейчас вдруг утихли, в почту упали еще два письма. Одно от Лены и одно от Кати. Я почему-то надеялся, что где два, там и три и что сейчас ко мне прилетит третье послание — от Олеси. Магия цифры «три» должна сработать! Я снова и снова нажимал на кнопку «обновить». И третье сообщение действительно упало! Внутри радостно подпрыгнуло. Но это была цедулька от Тамары. Я сдался. Закрыл все окна, не читая пришедших мне букв. Так и не написав того самого письма. И уснул.