Мне тебя заказали

— Да ну, тебя не переспоришь. Одно слово — артист, — отмахнулся от него Живоглот. — А от Гнедого и иной гонорар можно получить, если сильно возбухать, сам знаешь…

А незадолго до Комара у Живоглота побывал и Амбал.

— Как? — мрачно спросил его Живоглот.

— Как в аптеке, — ещё мрачнее отвечал Амбал. — Принял в лучшем виде, обработал морально и физически. Следы господина Дмитриева уничтожены. Можешь считать, что его и на свете-то никогда не было…

Да, такие дела Амбал обычно делал безукоризненно. Дмитриева, подъехавшего на такси к складским воротам, поджидали неподалёку от склада в укромном, заранее выбранном месте.

— Вот он, — шепнул Амбалу Лычкин.

— Понял. Теперь исчезни.

Дмитриев, невысокий, очень вежливый человек, суетливо шагал по направлению к складу. И только он завернул за угол, его схватили и быстро запихнули в машину, сунув в нос тряпку с хлороформом. Живоглот вытащил у него из кармана документы, проверил содержимое кейса, нашёл там печать, доверенность, копию платёжного поручения. Пересел в другую машину и поехал в условленное место, где его ждал Комар. А недолгим будущим Дмитриева предстояло заниматься Амбалу, тем более что он любил подобные забавы.

— Останови здесь, — скомандовал Амбал шофёру. Они ехали по глухой лесной дороге. Не приходящего в сознание Дмитриева вытащили из машины и потащили на маленькую заснеженную лесную опушку. Амбал шёл сзади и тащил в руке канистру с бензином.

— Швыряй его тут! — распорядился он.

Дмитриева бросили на середине опушки. Амбал с разгоревшимися глазами плеснул на него бензин из канистры.

— Стрельнул бы, что ли… — пробормотал подручный.

— Зачем, мудила? — недоумевал Амбал. — Шум производить, пулю тратить… И так интересней же…

Когда он кинул спичку, Дмитриев очнулся от нестерпимой боли. Загорелся он мигом, словно факел. Душераздирающий крик раздался в лесу. И только тогда водитель вытащил «ПМ» с глушителем и разрядил в горящего человека обойму.

— А зря, — посетовал Амбал.

— Шум производить, ещё говорит, — проворчал водитель. — Пошёл ты…

Амбал хотел было порвать его на части за такое оскорбление, но решил повременить с расплатой. Теперь им надо было быстро уничтожить следы преступления.

Втроём молча, мрачно дождались, пока то, что ещё недавно было отцом троих детей Борисом Викторовичем Дмитриевым, сгорело дотла, выкопали яму и совершили страшные похороны. А затем также молча поехали в Москву.

О подробностях убийства Живоглоту рассказал позднее водитель машины. Живоглот только повёл плечами.

— Мудак он, этот Амбал. В жизни больше ничего ему не поручу, на вот тебе, братан, за оперативность. — И сунул ему в руку несколько стодолларовых купюр. Из-за глупости Амбала произошёл нежелательный шум, который мог иметь последствия…

А поздно вечером приехал в сопровождении братков Лычкин, усталый, но весёлый и довольный. Братки вывалили на пол несколько объёмных увесистых сумок.

— Ну как? — встретил его сгоравший от нетерпения Живоглот.

— Лучше не бывает… Все сдал. Буквально за два часа все сдал… Здесь рублей на пол-»лимона» баксов. — Он открыл одну сумку и показал её содержимое Живоглоту. — Вот, они свидетели, — показал он на уставших улыбающихся братков.

— Не свистит, — пробасил один из них. — Клево работал парень, товар с руками отрывали…

— Потому что выгодно было. А если выгодно, почему бы и не взять, — попытался приуменьшить заслуги Лычкина Живоглот.

Но того уже трудно было разубедить в собственной исключительности. Вот и настал его час… Вот оно, начало головокружительной карьеры крутого бизнесмена…

Живоглот накормил Лычкина ужином с водкой и отправил домой. На следующий день он позвонил ему и велел приехать. Лычкин приехал, и Живоглот торжественно вручил ему конверт с пятьюдесятью тысячами долларов.

— У нас так, Миша, — произнёс он. — Мы тебе не воровское государство. У нас все по-честному. Заработал и получи. И трать, братишка, в своё удовольствие… Вот какие времена клёвые настали… Для умных людей, разумеется… — добавил он.

— Но здесь же только пятьдесят, — разочарованно произнёс Лычкин, тщательно пересчитав деньги.

— Ничего, за нами не заржавеет, — буркнул Живоглот. — Остальное получишь в скором времени. Ещё дело будет…

Михаил хотел было возразить, что за новое дело оплата должна быть отдельной, но не осмелился произнести это. Тем более что и эта сумма впечатляла. Как и перспективы дальнейших заработков… Честно говоря, он до последней минуты не верил, что ему вообще что-нибудь заплатят. Кто он против таких людей?

Распираемый от гордости, Михаил вышел из квартиры Живоглота и шествовал с кейсом в руке по Рублевскому шоссе. У него было пятьдесят штук баксов.

Глава 7

— Алло, Алексей Николаевич? — раздался голос в телефонной трубке.

— Да, это я, — ответил Алексей.

— Это Добродеев беспокоит из Западносибирской торговой компании. Я хотел узнать, куда там наш Дмитриев пропал с товаром? Ведь неделя прошла, а его все нет и нет…