Мне тебя заказали

Гнедой и Лариса поплыли. Лариса плавала очень хорошо, профессионально, в детстве она занималась плаванием. Гнедой тоже был достаточно натренирован в своём домашнем бассейне. А вот Михаил никак не мог за ними поспеть со своим почти собачьим стилем плавания. Да это и не нужно было. Лариса стала хохотать, хохотал и Гнедой. Заплыли они далеко, долго лежали на спинах, отдыхая, а затем поплыли на противоположный берег. Этого Михаил уж никак не мог себе позволить. Он стал захлёбываться, задыхаться и повернул обратно к берегу. Телохранители же плыли вслед за хозяином.

Михаил сидел голой задницей на песчаном берегу Москвы-реки и курил. Из стального «Мерседеса» раздавалась лёгкая музыка, которую слушал бритоголовый шофёр, сидевший совершенно голый на песке, с оловянными глазами и пистолетом под раскрытой газетой, на первой странице которой были изображены профили президента и премьер-министра, мрачно глядящих друг на друга, а на последней — снятая в огромную величину женская грудь самого последнего размера.

А на противоположном пустынном берегу происходило нечто любопытное. Гнедой махнул рукой телохранителям, чтобы они сели поодаль от него. Они примостились не очень уж близко, но и не так уж далеко. А суть происходящего дальше не понял бы разве что шестилетний ребёнок. И все было очень хорошо видно, несмотря на отдалённость противоположного берега, поскольку погода была очень ясная и солнечная. Гнедой заставлял Ларису принимать разные позиции, и Михаил не мог оторвать глаз от этого чудовищного по своему цинизму зрелища. И посторонние глаза тоже внимательно наблюдали за действом. Наконец все закончилось, и группа поплыла обратно…

Держась за руки, голые Гнедой и Лариса вышли на берег.

— Хорошо поплавали! — как ни в чем не бывало воскликнул Гнедой. — Водичка тёпленькая, как парное молоко… Правда, ребята? — обратился он к идущим сзади телохранителям. Те промычали нечто невразумительное, им было совершенно все равно — хоть как парное молоко, хоть как лёд, лишь бы платили хорошо…

Михаил продолжал сидеть, пригорюнившись, и боялся поднять глаза на Ларису.

— Ты что, Мишель, сидишь тут, как старикан? — рассмеялся Гнедой и хлопнул Лычкина по покатому плечу. — Дыхалка слабая? То-то, я старик, а многим молодым фору могу дать… Эй! — крикнул он. — Тащите сюда что там у вас в тачке есть, будьте расторопнее, люди искупались, тащите пиво, виски, воду, закуски всякие, надо отдыхать культурно, а не кое-как…

Михаил набрался мужества и бросил мимолётный взгляд на Ларису, словно надеясь на чудо. Но то выражение лица, какое он увидел у неё, ужаснуло его. Эта гордая, крутая, активная женщина стояла, прикрывая руками интимное место, дрожа всем телом, опустив глаза и кусая губы от перенесённого унижения. Это был первый случай, когда он испытал к своему благодетелю чувство всепоглощающей ненависти, ещё более сильной от того, что вместе с ненавистью он ощущал своё полнейшее ничтожество и бессилие.

Гнедой же продолжал наслаждаться жизнью. Он при всех справил малую нужду и развалился на траве, почёсывал правой рукой поникший член, а затем той же рукой брал нарезанный карбонад и жевал его.

— Хорошо, правда? — обратился он к Михаилу, протягивая ему кусок карбонада. — Славно, и все тут… Ты что сидишь, угощайся, вот ребята пивко холодненькое открыли, давай, прямо из горла, так вкуснее, вспомни молодость!

Михаил схватил дрожащими руками бутылку «Хольстейна» и стал жадно пить из горлышка.

— А может быть, водочки? — угощал Гнедой. — Со слезой, вот, давай под карбонадик…

Выпил Михаил и водки. В голове зашумело, он попытался думать про строящийся из лучших импортных материалов дом, про свою шикарную квартиру, про счёт в банке… В сочетании с выпитой водкой это немного облегчило душу и отвлекло от чёрных мыслей о только что происшедшем действе. На Ларису же, примостившуюся сбоку и не говорившую ни слова, он старался не глядеть.

— Иногда, в свободное от работы время я люблю пофилософствовать, — произнёс Гнедой, отпив «Боржоми». — И поражаюсь перипетиям судьбы. Вот взять тебя, Мишель. Кто ты был? Несчастный сирота, сын оклеветанного легавыми и трагически погибшего в неволе отца, потом грузчик на кондратьевском складе, потом его помощник… А теперь ты настоящий «новый русский», управляющий казино, зажиточный человек. Имеешь недвижимость, две тачки, счета, живёшь всласть… А что будет завтра, знает один Всевышний. Может быть, ты станешь президентом России, а может быть, обезображенным трупом, плавающим, как кусок невесомой дрисни, например, вот в этой замечательной водичке…

Михаил побледнел, поняв страшный намёк благодетеля, опустил глаза и глотнул водки из пластмассового стаканчика.