Мне тебя запретили

— А ты куда? — Она выпрямляется и внимательно меня оглядывает. — Ты снова очень устал, да?

— Если честно, да.

— Тогда поехали отдыхать?

— На яхту?

Наташа пожимает плечами.

— Если хочешь, на яхту. Мне все равно. Если тебе из порта долго добираться до работы и из-за этого рано вставать, то можем домой: ко мне или к тебе.

Из порта мне действительно долго ехать, но я уже сказал маме, что буду завтра к обеду.

— Давай на яхту, — подзываю официанта. — И завтрашний вечер я проведу с Мишей. Он через пару дней улетает.

— То есть, мы завтра не увидимся? — округляет глаза.

— Думаю, нет. Я хочу побыть с братом. Я вижу его раз в полгода, а то и реже.

Наташа недоуменно хлопает ресницами, и у нее будто снова портится настроение. Не удивлюсь, если опять заплачет. Но в данном случае ее слезы меня не проймут: Миша уедет в Лондон, и я не увижу его до Нового года.

— Но мы могли бы сходить куда-нибудь все вместе… — растерянно предлагает. — Ты, я, Миша, Лиза.

— Лиза будет у своей мамы.

— И что вы будете делать с Мишей вдвоем?

— Сначала погоняем на мотоциклах, а потом пойдем в наш любимый бар.

— Но почему нельзя с вами!? — повышает голос.

Я откидываюсь на спинку дивана и тру ладонями уставшее лицо.

— Наташа, можно я проведу один вечер со своим братом, пожалуйста? — с сарказмом спрашиваю у нее разрешения.

Она несколько раз глубоко вдыхает и выдыхает, будто пытается успокоиться и взять себя в руки.

— Да, конечно, прости.

— Спасибо за разрешение, — продолжаю с сарказмом.

— Просто… — она опускает глаза в пол и теребит подол сарафана. — Ты целыми днями на работе, а я ничем не занимаюсь… И… получается, я просто жду, когда ты освободишься.

Она так говорит, как будто мы встречаемся год, и весь этот год я работаю без выходных. Нашим отношениям еще нет и недели.

— Наташа, у меня есть выходные. В субботу и воскресенье я буду полностью в твоем распоряжении.

Я беру ее за руку и веду на выход из ресторана. У машины целую, чтобы она не насочиняла себе, что я не хочу ее видеть, поэтому не беру с собой на встречу с Мишей. В автомобиле мне вроде бы удается снова развеселить Наташу и отвлечь ее от грустных мыслей.

Наша яхта ждет нас у причала, а капитан уже готов отправить ее в новое плавание по Москве-реке. На палубе Кузнецова окончательно возвращается в хорошее расположение духа и принимается делать селфи со всевозможных ракурсов. Я сажусь на диван и завороженно наблюдаю за ней.

Хочу запомнить Наташу такой: беззаботной, жизнерадостной и счастливой. Хочу запомнить, как ветер играет ее густыми светлыми волосами. Хочу запомнить ее улыбку. Хочу запомнить ее длинные стройные ноги. Хочу запомнить, как она закрывает глаза, поднимает руки и тянется, подставляя кукольное личико лучам вечернего летнего солнца.

Хочу запомнить нас с ней: влюбленных в друг друга до одури и уверенных, что у нас всегда будет счастливое завтра.

— Леша, давай сделаем, как в «Титанике»? — кричит Наташа, вырывая меня из мыслей.

Она стоит у носа яхты, и я подхожу к ней.

— Я расправлю руки, — говорит, — а ты обнимай меня за талию, а потом целуй.

— Целовать тебя — это я с удовольствием.

— Черт, тут неудобно, и я боюсь упасть, — сетует, становясь на металлический прутик и расправляя руки.

— Я тебя держу.

— В фильме это выглядело романтичнее, — Наташа пытается выплюнуть изо рта свои волосы, которые порывом ветра полностью закрыли ей лицо.

Я не могу удержаться и громко смеюсь.

— Чего ты ржешь? — тут же прилетает мне локтем в бок.

— Чтобы было романтично, надо включить эту заунывную песню из «Титаника».

— Она не заунывная! Я обожаю эту песню!

— Near, far, wherever you are, — пою, передразнивая саундтрек «Титаника» в исполнении Селин Дион.

Наташа не выдерживает и все-таки начинает смеяться вместе со мной. Я спускаю ее с носа яхты на палубу от греха подальше. А то еще действительно упадет.

— Ну вот, у нас не получился романтичный момент, — хнычет, все еще пытаясь справиться с волосами после порыва ветра.

— Идем в каюту. Я там такую романтику тебе покажу…

И не дожидаясь от Наташи ответа, я подхватываю ее на руки и уношу с палубы вниз.

— Леш, как ты думаешь, я могла бы стать фотомоделью? — спрашивает Кузнецова, когда я заношу ее в комнату.

— Могла бы.

— Ты знаешь, а в Париже я познакомилась с модельным агентом. Он мне предложил попробовать посниматься.

Я ставлю Наташу на пол у кровати и с недоумением смотрю на нее. Кузнецова тем временем продолжает:

— Я познакомилась с ним на вечеринке журнала Vogue. Он дал мне свою визитку и предложил устроить фотосессию. Сказал, что у меня может получиться.

— И ты собралась сниматься для этого мужика? — выгибаю бровь.

— Да не для него! Он агент, раскручивает моделей. Кстати, довольно известный, я его погуглила.

— Ну уж нет, — обнимаю ее за талию и делаю несколько шагов к кровати, заставляя девушку отступить. Когда Наталья упирается в деревянный бортик, мы вместе падаем на постель.

— Это еще почему? — ехидно интересуется.

— Мстишь мне, да? — прикусываю тонкую кожу на ее шее и тут же целую.

Наташа заливается смехом.

— Ну а что? Только я должна тебя ревновать, что ли? Давай-ка ты тоже помучайся!