Мне жаль тебя, или Океан остывших желаний

— Связь? — покачал головой Градов и, улыбнувшись, спросил: — И насколько тесной должна быть эта связь?

— Я рад, что ты еще можешь шутить, — кивнул полковник Громушкин. — Я, к сожалению, в сложившихся обстоятельствах на это уже не способен. Мне уже сутки не до шуток.

— Да, такое впечатление складывается, что это не фонда груз, а ваш личный, — Градов глянул на полковника Громушкина.

По тому, как Громушкин поспешил отвести взгляд, Градов понял, что его предположения не слишком расходятся с истиной.

— Товарищ полковник, — сказал Градов, переходя на официальный тон, — вы же знаете, что я умею хранить тайны.

— Я сказал все, что тебе следует знать, — не поднимая глаз, заявил Громушкин.

— Я вас понял, — кивнул Градов, складывая карту.

— Вот билет на самолет до Джибути, твои новые документы и деньги на первое время, — сказал полковник Громушкин, протягивая Градову конверт.

Градов вздохнул:

— Опять Джибути…

— Ну это самый удобный аэропорт на восточном побережье Африки, — пожал плечами Громушкин, а потом, пристально взглянув на Градова, добавил: — У тебя с этим что-то личное связано?

— Да нет, — пожал плечами Градов и добавил: — Не люблю я те места. Хотя…

— Ты же отлично знаешь, что «люблю» и «не люблю» — слова не из нашего лексикона, — ухмыльнулся Громушкин.

— А жаль, — сказал Градов, вставая из-за стола.

— А почему ты не спрашиваешь о своей легенде? — остановил его Громушкин.

— Я подумал, что в такой экстремальной ситуации это неважно… — замялся Градов.

— Да нет, это как раз очень даже важно… Как там твой английский, еще не захромал? — спросил полковник.

— Ноу, сэр! — ответил Градов.

— В общем, в Джибути ты отправляешься американцем. И на судне тоже не стоит без особой нужды афишировать то, что ты русский. Пусть думают, что груз достался американцам. Так будет спокойнее.

— Какая-то слишком уж сложная партия… — покачал головой Градов и спросил: — А мой, как вы выражаетесь, инструктор, знает, кто я на самом деле?

— Не думаю. Ты наемник. Джон Кэрри. Летишь в Африку, чтобы размять мышцы и подзаработать. И этим все сказано, — завершил инструктаж Громушкин. — Понятно?

— Йес, сэр! — кивнул Градов и козырнул.

— Желаю удачи, — сухо попрощался Громушкин.

— Спасибо, товарищ полковник, — улыбнулся Градов и, закинув на плечо свой рюкзачок, вышел из кабинета.

У подъезда дежурила все та же черная BMV с затемненными стеклами. Шофер знал, что Градова нужно отвезти в аэропорт.

Сев в машину, Градов попытался проанализировать ситуацию. Важно было заранее все рассчитать и по возможности предвидеть. В том, что полковник Громушкин знает гораздо больше того, о чем рассказал Градову, сомнений не было. Более того, у Градова осталось ощущение, что полковник едва ли не лично занимался отправкой груза. Ну, а о том, что не из-за муки для голодающих африканцев разгорелись такие страсти, и говорить не стоит. Мука — отличное прикрытие для переправки наркотиков. Градов даже мог почти с уверенностью сказать, почему их направили именно в Африку. Недавно в Интернет просочилось несколько сообщений о том, что производимые в Европе новые синтетические наркотики проходят проверку в некоторых африканских странах, где для этого создаются специальные резервации из местных селений. Но открыто отправлять туда такие вещества было бы опрометчивым решением. Поэтому, вполне возможно, и был использован гуманитарный трафик. Верилось с трудом, но чего в жизни не бывает, полковник Громушкин вполне мог быть в курсе этой криминальной аферы. Если в курсе, значит, на кону стоят большие деньги. И он в доле. И, конечно, он после завершения операции несомненно избавится от Градова, как ненужного свидетеля. Поэтому в ходе проведения операции ему, Градову, следует быть начеку, а как только подвернется удобный момент, нужно будет уйти со сцены и где-нибудь залечь на дно.

Но пока что он нужен и Громушкину и тем, кто за ним стоит, пока что он только направляется в аэропорт, чтобы вылететь в Джибути.