Мнемоны. Части 1 и 2(СИ)

Уехал я к тетке, младшей сестре матери, незамужней и бездетной, живущей в большом городе где-то в Поволжье. Она несколько раз приезжала к нам, но в последний свой приезд вдрызг разругалась с отцом, как раз из-за меня. Тетушка считала что такому, смышленому баламуту как я, дословные слова между прочим, нечего делать в таежной глухомани.

-- Да пойми ты, медвежья твоя башка, у него не голова, а дом советов, ему учится надо, а не навоз в хлеву месить, и по тайге с ружьем шляться...

Я, кстати, тоже так считал. Поэтому дождавшись удобного момента, собрал манатки (ха! можно подумать их было много) и свалил. Понятное дело, без паспорта и думать было нечего соваться на железку, и кто продал бы мне - четырнадцатилетнему, билет? Пришлось добираться на попутках. Больше месяца. Ничего плохого со мной за время пути не произошло, может быть потому что при росте один метр и семьдесят два сантиметра, я весил почти семьдесят килограмм, спасибо бате, он размерами походил скорее на средних размеров бегемота, нежели на человека, да и матушка была ему под стать, я так и не дорос до ее метра девяносто. И рожей, покрытой жесткой бледной щетиной, она у меня полезла, как только мне исполнилось тринадцать. А может по тому, что Бог любит таких дураков, в хорошем смысле этого слова, как я. Который совершенно без знания дороги (ну примерное направление я представлял - знал через какие ключевые города надо добираться), с одним лишь адресом (я надеялся что тетушка не съехала, последняя весточка от нее была три года назад) через всю страну, а ля Михайло Ломаносов, едет за знаниями.

Зато, за время пути, я набрался бесценного опыта, по части психологии общения с людьми. Кто только меня не подвозил. Дальнобои и отцы семейств, один раз вояки из местного гарнизона и странная дамочка на огромном внедорожнике. Я научился различать фальшь в милых улыбках, и доброту за небритыми харями. Выслушал море житейских историй: печальных и веселых, добрых и откровенно злых. Местами поучительных, местами отвратительных в своей откровенности. Так или иначе, но я добрался до места.

Уяснив что я, это я: то есть ее любимый племянник, тот который - смышленый баламут, только повзрослевший, обтрепанный за время путешествия, и слегка грязный, тетушка ахнула, охнула, побледнела и бросилась строчить письмо родителям. Ответ, ровно в одну строчку, пришел через две недели - сына у меня нет, он умер и похоронен.

Тетушка прочитав его, вздохнула:

-- Может оно и к лучшему, а Фил?

Не знаю к лучшему или к худшему, но в тот вечер я впервые, за последние лет десять, плакал. Лежал, вцепившись зубами в подушку, и не мог удержать слез.

В еще больший ужас, чем от нашей первой встречи, тетушка пришла от моих знаний. Через месяц идти в восьмой класс, а у меня знаний, дай Бог, на пятый наберется.

Тетушка помянула недобрым словом батю, и наняла репетиторов. Весь мой дальнейший год прошел в упорной погоне за утерянными знаниями. Первые два месяца я только и делал что зубрил. Не могу сказать что мне это не нравилось, скорее наоборот, но эта скачка порядком истощил мои нервы. Я начал плохо спать и потерял аппетит. Заимел привычку внезапно замирать и молча смотреть в одну точку.

Тетушка опять вздохнула, я подозреваю, что именно с моим появлением связаны ее частые горестные вздохи, взяла меня за руку и повела в ближайшей ФОК.

-- Выбирай, -- Она ткнула пальцем в расписание занятий, -- любую секцию.

Я помялся, читая незнакомые названия.

-- Посмотреть можно?

-- Можно, -- опять вздохнула тетушка.

Потные мужики тягающие железяки, мне не понравились, как и обряженные в белые пижамы люди, делающие странные движения руками, мне они показались злыми. В секцию борьбы я не подошел по возрасту, в бассейне слишком воняло хлоркой, меня сразу замутило. Молотящие здоровенные кожаные мешки и друг друга парни мне также не приглянулись.

-- Ну ты и привереда. -- Опять долгий вздох.

Я пожал плечами и остановился. Два крепких мужика о чем-то весело спорили, а за их спинами я увидел парней подкидывающих вверх металлические шары с ручками. Вот это мне было знакомо, я видел как батя баловался с гирями, жонглировал - подкидывая вверх и ловко ловя у самой земли, словно они были сделаны не из железа, а из дерева.

Мой интерес заметил один из спорящих мужиков, невысокий и широкоплечий, весь словно перевитый веревками.

-- Записаться хочешь?

Я кивнул.

Мужик оглядел меня:

-- Сколько лет?

-- Пятнадцать будет, -- откашлявшись сказал я.

Мужик присвистнул и заорал на весь зал:

-- Семеныч, ты глянь, какие нынче тинейджеры пошли.

Семеныч, высокий и плотный, с порывистыми движениями и взглядом опытного охотника оглядев меня, спросил:

-- Это на каких харчах, тебя мамка откормила?

Я пожал плечами, ел я всегда досыта.

-- Ну, давай, -- первый мужик кивнул головой, приглашая меня в зал, -- покажи, на что способен.

От волнения, плохо соображая, я схватив первую попавшуюся гирю и начал жать ее над головой. Подняв шесть раз я выдохся, и с грохотом уронил чугунный шар на покрытый резиновыми ковриками пол.