Мнемосина (СИ)

Гости начали собираться после обеда, и неожиданно для самого себя я оказался в эпицентре событий, в самом сердце жизненного потока, бурлящего в доме. Первыми приехали братья Арик и Гар. Строго говоря, никакими братьями они не были, звали обоих одинаково — Игорями, но давняя дружба давала им основания выступать в таком амплуа. Арик был жгучий брюнет, изящный и ломкий. Астеничного сложения, с длинными конечностями, с тонкими чертами лица и поминутно падающей на лоб челкой, которую он откидывал назад выверено небрежным жестом. Полную противоположность Арику являл Гар. На пол-головы ниже брата, грубовато-напористый, он обладал мужицки крепкой фигурой и уверенными манерами атлета. Озорные бесята плясали в его серых глазах и нет-нет, да и выскакивали наружу. Соломенные волосы абсолютно не желали следовать велениям моды и торчали в разные стороны. Упрямая нижняя челюсть слегка выдвигалась вперед.

— И вот мы здесь, мы снова здесь гостим в который раз. Ах, что мы вам, что вам, друзья, поведаем сейчас, — пропел звучным поставленным тенором Арик. — Ну, спросите, где мы пропадали последние дни!

— И где же? — эхом откликнулась Январа.

По случаю музыкального салона сестра Звездочадского убрала свои кудряшки в высокую прическу, открыв изящную линию шеи и ключицы. На девушке было платье из тафты василькового цвета с пышными рукавами до локтя, ниже спускалось тончайшее серебристо-голубое кружево, расшитое бисером и блестками. Таким же кружевом были отделаны декольте и подол. Тонкую талию охватывал серебряный поясок, а плечи прикрывала уже знакомая мне шаль с цветущими маками и парящими над ними крохотными совами.

— Мы стали побратимами, — ответил Гар. — Искали луну в чаше с вином, мешали кровь, преломляли хлеб — все, как велит обычай.

За Гаром подхватил Арик:

— Мы поднялись высоко в горы, куда не залетают даже орлы. Там царствуют три святые вершины: Старец, Красавица и Небесный Страж. Мы бодрствовали три дня и три ночи. Водой нам служил растопленный снег, огнем — жар сердец, а пищей — молчание. И когда тишина стала нашей сутью, мы обменялись именами, распахнули настежь сердца и разделили кровь, хлеб и вино. Пред холодными очами Старца, запрокинутым ликом Красавицы и строгим взором Небесный Стража мы поклялись не оставлять друг друга в радости и в беде, явиться на помощь по первому зову и жестоко отомстить любому, кто прольет кровь брата.

— Ах, дорогие мои, как же я рада за вас! Вы всегда были ближе друг к другу, чем иные родственники! — воскликнула Январа.

Она сердечно обняла и расцеловала обоих. Габриэль был более сдержан в проявлениях чувств, но и его лицо озарилось улыбкой.

— Вы уже видели наши святыни? — спросил меня Арик.

— К сожалению, нет. Мы приехали только вчера.

— Вы точно должны о них знать. Святые вершины охраняют дорогу в Мнемотеррию, их так и зовут — Хранители. Первой встречает путников Красавица, отвлекая своей прелестью, следом мудрый Старец советует поворотить, а самым настойчивым заступает дорогу Небесный Страж со своими клинками. С дороги их трудно не заметить, разве только Габриэль не назвал.

— Не думаю, чтобы Михаил запомнил хоть что-то из того, что я показывал дорогой, — сказал Звездочадский.

Я возразил ему:

— Отчего же, я прекрасно помню громадину стены да парящих над ней орлов. И этих суровых господ, ее охранявших, с их парными мечами. А возможности восхищаться пейзажем я был лишен по вашей вине.

— По моей? Почему же это, осмелюсь спросить?

— Ведь это вы настояли, чтобы я ехал с завязанными глазами. Вот я и проспал всю дорогу, смотреть-то все равно было не на что. Даже если вы и рассказывали мне про хранителей Мнемотеррии, к своему стыду вынужден признать, что ничего не слышал.

— Ну конечно, пришлецу нельзя знать дорогу в сокрытую землю, — хлопнул себя по лбу Гар. — Гости у нас столь редки, что мы уже и не помним об этом запрете. Зато теперь вы можете любоваться нашими красотами к собственному удовольствию. В лице Габриэля вам достался отличный проводник. Детьми мы не раз исследовали окрестности. В какие только пещеры не забирались, на какие только не карабкались скалы. Удивительно, как только шею не свернули! А ведь я вам даже завидую — я-то уже все облазил, а вам только предстоит открывать для себя здешние места.

Следом за побратимами прибыл Дмитрий Константинович Горностаев — субтильный молодой человек среднего роста, темноволосый, темноглазый, с маленьким личиком и тонкой ниточной черных усов над острыми передними зубками. Такие особенности внешности вкупе с фамилией делали его похожим на хищного зверька. Наряжен Горностаев был во фрак из темно-коричневого сукна с черным бархатным воротом, молочного цвета панталоны и лососевый шелковый жилет.

— Дмитрий Константинович — собиратель курьезных историй. Нет ни одного розыгрыша, ни анекдота, который миновал бы его внимание, — сказала Януся о Горностаеве.

Тот охотно кивнул: