Мнемоскан

Телефон издал три казавшихся бесконечными гудка.

— Пожарные, полиция, скорая? — спросил женский голос, казавшийся тихим и далёким.

— Скорая!

— Вы находитесь по адресу… — сказала женщина и продиктовала его. — Всё верно?

Я приподнял отцу правое веко. Слава Богу — его глаз повернулся, уставившись на меня.

— Да, да, всё верно. Поторопитесь! Мой отец потерял сознание!

— Он дышит?

— Да.

— Пульс?

— Да, пульс есть, но он без сознания, и он не реагирует на мои слова.

— Скорая уже выехала, — сказала женщина. — С вами есть ещё кто-нибудь?

У меня тряслись руки.

— Нет, никого.

— Не оставляйте его.

— Я буду с ним. Господи, да что же с ним могло случиться?

Женщина-оператор проигнорировала мой вопрос.

— Помощь уже в пути.

— Папа! — сказал я. Он издал булькающий звук, но я не думаю, что это был ответ. Я вытер ему слюну и немного наклонил голову, чтобы воздух проходил свободнее. — Папа, пожалуйста.

— Не паникуйте, — сказала женщина в телефоне. — Сохраняйте спокойствие.

— Господи, господи боже…

Скорая отвезла отца и меня в медицинский центр «Триллиум» — ближайшую больницу. Как только мы там оказались, его переложили на каталку; его длинные ноги не помещались на ней и свисали сзади. Быстро появился доктор, посветил фонариком в глаза и постучал по колену молоточком, получив в обоих случаях обычную рефлекторную реакцию. Он несколько раз попытался заговорить с отцом, потом приказал:

— Быстро сделайте ему МРТ головы.

Санитар покатил каталку прочь. За всё это время отец не произнёс ни единого членораздельного слова, хотя иногда издавал какие-то тихие звуки.

К тому времени, как приехала мама, отца уже уложили в постель. Стандартная правительственная медстраховка гарантирует вам место в общей палате. У отца была расширенная страховка и, соответственно, отдельная палата. Разумеется.

— О, Господи, — повторяла мама снова и снова, закрыв лицо руками. — О, мой бедный Клифф. Мой дорогой…

Моя мама была одних лет с отцом, у неё было круглое лицо и искусственно отбеленные волосы. На ней всё ещё был теннисный костюм — белый топ, короткая белая юбка. Она много играла в теннис и была в хорошей форме; к моему смущению, даже некоторые из моих друзей считали её привлекательной.

Вскоре к нам пришёл лечащий врач. Это оказалась вьетнамка лет примерно пятидесяти. На бэджике у неё на груди значилось «Д-р Тхань». Не успела она открыть рот, как мама спросила:

— Что это? Что с ним случилось?

Доктор Тхань была сама доброта — я всегда буду её помнить. Она взяла маму за руку и заставила её сесть. А потом она присела на корточки, так, чтобы её глаза оказались на одном уровне с мамиными.

— Миссис Салливан, — сказала она. — Мне очень жаль. Новости неутешительные.

Я стоял у мамы за спиной, положив руку ей на плечо.

— Что это? — спросила мама. — Инсульт? Господи, да Клиффу ведь всего тридцать девять. Он слишком молод для инсульта.

— Инсульт может случиться в любом возрасте, — сказала доктор Тхань. — Но, хотя технически это и правда разновидность инсульта, это не то, что вы думаете.

— Что же тогда?

— У вашего мужа врождённый порок, который мы называем АВМ — артериовенозная мальформация. Это переплетение артерий и вен без промежуточных капилляров — обычно капилляры создают сопротивление, замедляя кровоток. В случаях, подобных этому, сосуды имеют очень тонкие стенки и поэтому могут лопнуть. И когда это происходит, кровь потоком изливается в мозг. При той форме АМВ, что имеется у вашего мужа — она называется синдромом Катеринского — сосуды могут лопаться каскадом, один за другим, как пожарные рукава.

— Но Клифф никогда не говорил…

— Нет, нет. Он, вероятно, не знал. Это можно увидеть на МРТ, но люди обычно начинают делать МРТ лишь после сорока.

— Чёрт возьми, — сказала мама — а ведь она практически никогда не ругалась. — Мы же могли заплатить за обследование! У нас…

Доктор Тхань взглянула на меня, потом снова посмотрела маме в глаза.

— Миссис Салливан, поверьте, это ничего бы не изменило. Состояние вашего мужа не поддаётся коррекции. АМВ наблюдается у одного человека из тысячи, а синдром Катеринского — лишь у одного из тысячи носителей АМВ. Горькая правда состоит в том, что основной формой диагностики синдрома Катеринского является вскрытие. Вашему мужу на самом деле повезло.

Я посмотрел на отца, лежащего в постели с трубкой в носу, с иглой в руке, с отвисшей нижней челюстью.

— То есть, с ним всё будет хорошо, да? — спросила мама. — Он поправится?

Голос доктора Тхань был очень печален.

— Нет, он не поправится. Когда лопаются сосуды, прилегающие к ним части мозга разрушаются потоком крови, бьющим в ткани. Он…

— Он что? — спросила мама; в её голосе звучала паника. — Он ведь не превратится в растение, нет? О Господи, бедный Клифф. Господи Иисусе…