Речь идет не о том, что Россия могла пользоваться случайно услугами того или другого иностранца, а о систематическом отчуждении в руки чужеземных наемщиков одной из важнейших функций правительства, в ущерб и даже, более того, в совершенное устранение русских дипломатов. Это факт из истории беспримерный.
Нигде не существовало подобной экстерриториальной дипломатии, не исповедующей ее веры, не понимающей ее языка и полной презрения к основным принципам ее национального существования.
С.
Иностранные дипломаты заботятся прежде всего о том, чтобы понравился в своем отечестве, наши — чтобы понравиться заграницей.
Вид наших дипломатов отличается самодовольствием, чувством собственного значения; результат самой дипломатии не дает этому никакого объяснения.
СЛУЖБА
Служи сто лет, а не выслужишь сто реп.
Стужа, да нужа, да царская служба.
Тут нет верности к государю, где нет ее к истине.
Несть верности к государю, ибо главное стремление почти всех обманывать своего государя, дабы от него получать чины и прибыточные награждения. Несть любви к отечеству, ибо почти все служат более для пользы своей, нежели для пользы отечества; и наконец несть твердости духу, дабы не токмо истину перед монархом сказать, но ниже временщику в беззаконном и зловредном намерении его противиться.
Никакие таланты не возвысят человека в государстве без угождения людям.
Награды подчиненных суть высшая награда начальнику; противоположность же убивает сего последнего бесповоротно. Вообще у нас в России жалуются, что нет способных людей, а тех, которые есть, не употребляют[32]
.Все умрем действительными статскими советниками, лишь бы Бог веку продлил.
Чувства обязанности у нас решительно теперь нет, всякий смотрит на свою должность как на средство нажиться, и с этой преимущественно стороны занимается ею. Если должность такова, что нажиться нельзя, он, как на барщине, старается ничего не делать или делать свое. Служба до сих пор у нас есть кормление. Никакими средствами нельзя исцелить нас от этой болезни, кроме гласности. И гласность принесет пользу, может быть, только на несколько лет, а потом мы привыкнем и к ней.
По утвердившемуся с XVI века принципу, чтоб «земля из службы не выходила», вся земля русская и все живущее на ней земство становятся крепостною служебною принадлежностью государства.
Свобода, с которою в России переходили из гражданской службы в военную, а из военной в гражданскую, родила мысль, что не человек для места должен быть способен, а место для человека.
Сам черт не разберет, отчего у нас быстрее подвигаются те, которые идут назад.
Служба необходима в России не только для того, чтобы заплатить свой долг отечеству, но и для того, чтобы наполнить пустыню дней и годов чем-нибудь в такой земле, где физическая жизнь наших почтенных дедов вышла из моды и сделалась предметом насмешек, а умственная еще развиться не успела.
Он почтителен, и есть в нем этакое какое-то приятное искательство к начальству. Значит, он пойдет далеко.
Самое прочное место на Руси быть исправляющим должность сверхштатного члена упраздненной комиссии.
ЧИНОВНИКИ[33]
За перо возьмется — у мужика мошна и борода трясется.
Умножение правителей и канцелярий во всем государстве не токмо служит к великому отягощению штата, но и к великой тягости народной, понеже… все те управители и канцелярии пропитания своего хотят, умалчивая о других непорядках, которые от бессовестных людей к вящей народной тягости ежегодно происходят[34]
.Славный прадед Ваш Петр I, давая подданным своим почти во всем пример собою, не погнушался быть солдатом, ни матросом, а не был никогда подьячим, ни протоколистом ни одной коллегии ниже сената.