Наша актриса ведь что: тряхнет спиной — под ней подмостки трещат и ломятся, а ежели скажет: «взгляните здесь, взгляните там», то уж точно есть на что взглянуть: везде у ней лишние тюрнюры и вместо кокетливого изящества, застенчиво и робко опущенных глаз — у нашей одно выражение: ничем не удивишь. Какая-то ухарская и безнадежная готовность и нестерпимое распространение в окружности, «толстообразна», как пишут евреи.
Нынче это мода вишь пошла: объявится где порожняя конюшня али скотопригонный двор, али барак там, что ли, какой-нибудь, где холерных больных покладали, — сейчас этта и наровят (акцизное ведомство) тиятр в этом самом месте учредить и искусство завести. Потому, говорят, дешево будет стоить, а для народа большая польза, коли он в тиятре увидит, как актерки раздемшись ноги поднимают, али, так скажем, истерику производят, законного мужа из пистолета ухлопамши, для того собственно, чтобы с полюбовником свободнее жить было. А по нашему рассуждению, пользы от сего не то чтобы очень много, а порчи для народа даже и очень достаточно.
Производить на устройства театров якобы для отрезвления народа огромные затраты денег, могущих при благоразумном, заботливом старании о просветлении и возвышении его нравственности принести великую пользу, такое дело можно назвать просто преступным.
Никогда, кажется, не было такого нашествия на русскую сцену двунадесяти языков, как теперь. Поляки, немцы, но хуже всего евреи. Хуже всего потому, что опять-таки они менее других оригинальны. Талантов и здесь нет, а только способности. Но способности с такой амбицией, какой нет и у настоящего русского таланта. Мне нечего раскрывать русские псевдонимы еврейских и иных актеров: они и без того раскрыты публикой. Есть актеры, открыто признающие свое происхождение и не стыдящиеся его. Это, разумеется, делает им честь. Но, вот беда, в этих редких исключениях совершенно нет таланта. Способности, да, — но и способности небольшие… «Престидижитаторы» искусства, а не настоящие артисты. В их игре нет творчества, но каждый из них чем-нибудь берет: пением ли романсов, фехтованием ли, игрой ли на фортепиано. И они тоже спекулируют на свои способности и на вкусы публики, как евреи-драматурги спекулируют на модные идеи. Притом реклама самая грубая, самая бесстыжая, вроде известий о каких-то утопившихся девицах, служит им поддержкой в мнении невежественной толпы. И это тоже большое зло театра, потому что, привыкнув к престидижитаторски-точной и отчетливой игре, публика разучится понимать вдохновение истинного таланта.
ПРАЗДНИКИ. ЮБИЛЕИ
Один обычай имаху… схожахуся на игрища, на плясание и на вси бесовская игрища, и ту умыкаху жены себе.
Народные празднества могут быть различные: одни военные, другие гражданские, для ученых, для купечества, для городов, наконец, для целого народа. Невольно припоминаются олимпийские игры в Греции. Наши театры, концерты и маскарады, гулянья — разве их заменяют.
Отчего никто из них, участвующих в юбилейных процессиях, не может отнестись к ним вполне серьезно, не в силах сохранить подобающую важность физиономии? Все это от того, что все эти явления лишены у нас внутреннего жизненного содержания, а потому и легковесны.
ГЛАСНОСТЬ[62]
К чему служат все эти слова? Они несчастиям народным не помогают, деспотичество не менее действует, любимцы и вельможи не менее сластолюбивы, ленивы, незнающи и злы становятся, и правительствы не меньше наполнены не знающими законов грабителями народными пребывают. Знаю все сие, но знаю, что все сие от нашего рабского и подлого терпения происходит.
Неужели еще не пришла пора быть искренним и правдивым? Неужели еще мы не избавились от начальной необходимости лгать и безмолвствовать? Когда же, Боже мой, можно будет, согласно с требованием совести, не хитрить, не выдумывать иносказательных оборотов и говорить свое мнение прямо и просто во всеуслышание? Разве не довольно мы лгали? Чего довольно — изолгались совсем!
Наша публика более боится гласности, нежели 3-го отделения.
Господи Боже мой, как поглупел народ со времени изобретения гласности! Дураки, которые прежде не смели рта открыть, ревут теперь во всю мочь и на всю Россию — о величайших пустяках, толкуют вкривь и вкось, о чем и малейшего понятия не имеют.
Над мелочностью нашей кабацкой гласности нельзя не смеяться, но в нашем жалком быту и она полезна.
Гласность в настоящее время составляет ту милую болячку сердца, о которой все говорят дрожащим от радостного волнения голосом, но вместе с тем заметно перекосивши рыло в сторону.
ЮСТИЦИЯ. СУДЫ. НАКАЗАНИЯ
Богатому идти в суд — трын-трава, бедному — долой голова.