В коротких отрывках, собранных в «Мгновениях», Барт ярко и неожиданно говорит о Боге и мире, о вере и жизни, освещая вечные вопросы с новой стороны. Это тексты, которые направляют; тексты для размышления; «путеводитель по жизни», помощь и поддержка на каждый день; это пропилеи к творчеству Карла Барта.
Религия, религиозная литература / Религия / Эзотерика18+Успокоенный дух
Удивление
… И изумятся и затрепещут от всех благодеяний…
В начале любой богословской мысли, любого богословского поиска, у истоков любой попытки богословского осмысления реальности находится удивление; именно оно дает жизнь каждому слову о Боге. Природа его загадочна. Его отсутствие превращает в карточный домик величественные мыслительные построения лучших религиозных философов; но самый незначительный богослов еще не потерян для своей задачи, если его не покинула способность удивляться. Что мы обычно называем удивлением? Чувство, которое мы испытываем, впервые столкнувшись с чем-то незнакомым, будь то духовное или физическое явление: мы не знаем ни его происхождения, ни сути, мы не можем сразу вписать его в круг наших представлений; пока мы не поймем его, оно кажется нам странным и таит в себе угрозу. Удивление, которое охватывает нас, когда мы задумываемся о Боге, совсем иное, хотя и оно побуждает нас к познанию. Мы знаем, что нам никогда не будет по силам постичь то, что всегда непостигаемо, привыкнуть к тому, что всегда ново, приручить то, что всегда сильнее нас. Если мы позовем на помощь науку и прогресс, то увидим, что вопросов о природе этого явления становится все больше, а удивление не покидает нас, но наоборот — все сильнее и сильнее овладевает нами. Тот, кто хоть раз ощутил всеми силами души это удивление, будет потом не таким, как прежде; он сохранит в себе это удивление, это изумление и трепет, навсегда.
Великий Бог
… Величит душа Моя Господа…
Бог хочет, чтобы мы его возвеличили в нашей тяжелой жизни, наполненной невзгодами и нуждой. Что же мы должны сделать, чтобы «возвеличить Бога»? В простом ответе на этот вопрос содержится великое и бесконечное чудо: в каждый момент нашего земного пути — неразличимого мгновения в вечности, в каждый момент нашей короткой жизни, среди забот, борьбы и тревог Бог призывает нас почувствовать Его Господом нашим.
Почему? Потому что Он есть Бог! Только поэтому; вовсе не потому, что мы считаем это полезным для нашей жизни, но потому что Он есть Господь Бог наш. Считать Его нашим Господом в мыслях, чувствах, «при свете совести»; не уставать говорить себе: «Он — Господь Бог, Он хочет быть Господом Богом в моей жизни; я могу в каждый — большой или маленький, важный или будничный — момент моего пути признать его Господом моим» — именно это и значит «величит моя душа Господа».
Тогда Он будет и для нас Тем, кто Он есть в действительности. В этом — Его милость; быть твоим или моим Богом, быть возвеличенным нами — Он не считает это мелким для Себя.
Смех, который утешает
Кто обращал взор к Нему, те просвещались.
С теми, кто обращает взгляд к Нему, к Иисусу Христу, происходит изменение, рядом с которым любая из революций кажется незначительной. Те, кто с верой и надеждой обращает к Нему взгляд, становятся детьми Его здесь, на земле. Изменение это внутреннее, но природа его такова, что оно не может оставаться только внутри человека; оно обязательно проявляется и наружно. Человек начинает светиться — ровным, добрым светом. Этот свет отражается на лице, в глазах, в словах и поступках. Что бы не случилось с таким человеком, какие бы страдания не было суждено ему пережить — наперекор всему ему дана великая радость. Это не пустая легкомысленная веселость, которая легко приходит, но и уходит без следа; это глубокая, постоянная, осознанная радость. Она проглядывает сквозь все невзгоды, сквозь печаль — даже если такой человек печален. Каким бы ни был этот человек по характеру, по нему заметно, что в глубинной своей основе это человек радостный. Он обрел — не будем робеть перед этим словом — смех; этот смех он не в силах сдержать и тогда, когда обстоятельства, казалось бы, вовсе к смеху не располагают. Смех его не злой, но добрый, не глумливый, но щедрый и утешающий; это не хитрый и лицемерный дипломатический смех — неотъемлемая принадлежность политики — но смех искренний, исходящий из глубины сердца.
Юмор
… Ибо воссмеетесь.