Всем людям свойственно стремиться к радости; очень плохо, если человек не хочет радости, отвергает ее; такие чувства — это непослушание Богу. Мы радуемся, когда исполняется какое-нибудь наше желание — большое или маленькое. В этот момент мы чувствуем, что жизнь дарит нам подарок, вернее — что жизнь сама предстает нам как подарок, а не как труд и борьба. Жизнь улыбается нам — и мы с радостью отвечаем на эту улыбку. Настоящая радость снисходит на нас как Дух Святой — и это не метафора; Дух Святой всегда присутствует там, где есть настоящая радость; она приходит нежданно, и мы не знаем,
откуда она пришла. Когда мы радуемся, время для нас останавливается на мгновение — мы же хотим продлить этот момент навсегда. Но никакая радость в мире не вечна — кроме той, о которой говорится в Священном Писании — радости о Господе, радости вечного единения с Ним. Но эта радость — пример, образец, прообраз всего, что называется радостью в нашем мире. Когда мы говорим: «Я рад», чаще всего это значит: «Я буду радоваться». Радость есть чаще всего предчувствие радости; когда мы радуемся, мы предчувствуем еще большую радость, которая у нас впереди. Все, что нас радует сейчас, имеет временную природу; но в самой воле к радости всегда сквозь временную, преходящую форму просвечивает воля к вечной радости — к окончательному исполнению обетований, данных нам.
Отблеск
Хвалите Его по могуществу Его…
Каждый из нас безошибочно чувствует, что могущество Господа — в великой радости, которая исходит к нам от Него; в том, что Он и только Он — Причина и Источник всякой радости и красоты. Если мы, славя Господа, не говорим о том, что все счастье, вся радость, вся красота мира исходят от Него и принадлежат Ему, тогда наши слова пресны, бесцветны и бесчувственны, больше того, они навевают скуку. Господь являет Себя творению в Иисусе; это Его величие, Его могущество. Творению,
которому Господь являет Себя, дан голос, чтобы хвалить Господа. Свет всегда порождает отсвет, блеск порождает отблеск. Все творение призвано возвысить голос и воспеть хвалебную песнь Творцу. Ангелы хвалят Господа, и самое малое творение воспевает Его — да будет это поучением нам, людям, да пристыдит нас этот общий ликующий клич! Во Иисусе Христе человек вновь получил обетование Господа — человек будет причастен Его могуществу. Со стыдом и раскаянием человек присоединяется к хору небесных и земных созданий, к хору, песнь которого никогда не прерывалась, к хору, где так долго пустовало его место — ибо человек в непостижимой глупости и неблагодарности так долго отказывался занять его.
Ничто не погибнет
… Ибо всем нам должно явиться пред судилище Христово…
Те, кто «вышел из тела», уже предстали перед Божьим судом; каждый из них получил «соответственно тому, что он делал, живя в теле». Я думаю — какая же участь, какое наказание ждет меня? Наказанием моим будет, конечно, яркий свет, в котором я четко увижу контраст: с одной стороны, дары, которые мне были даны, и прежде всего — жизнь; с другой стороны — как глупо, как бессмысленно, как неблагодарно я распорядился всем этим. Я приложил пророчества о будущей жизни к самому себе и сразу увидел: мы, люди, мы, христиане, так
ничтожны и неблагодарны, что милосердие Господа всегда дается нам не «за что», но «вопреки чему», не по заслугам нашим, но по милосердию Господа! Таков будет и суд: мы предстанем перед Господом в нашей безграничной неблагодарности, и Он скажет каждому из нас: «Я возлюбил тебя!» Как стыдно, как страшно стыдно нам будет! Этот стыд — стыд перед Господом и Его милосердием — будет длиться вечно; у всех нас — у верующих и неверующих — откроются глаза, и мы увидим, сколь благодарны мы должны быть Господу. Перед нами будет вечность — вечность, чтобы видеть Господа и милосердие Его.
Сейчас передо мной плотная завеса; что находится за ней, я еще не видел. Но я уверен, что все, все что было — включая и историю богословия (которая будет, вероятно, одним из самых темных уголков, ждущих света), и естественную историю со всеми исчезнувшими лесами и животными, которые когда- либо жили на земле — все будет там. Ничто не исчезнет, ничто не погибнет.
Жажда
Ей, гряди, Господи Иисусе!
Яви нам Себя Господом верующих и неверующих, умных и глупых, здоровых и больных — Господом нашей бедной Церкви и всех других церквей — Господом хороших и плохих правительств, сытых и голодных народов — Господом людей, которые с огромным упорством говорят и пишут, и слова их
иногда очень хороши, а иногда — плохи; яви нам Себя нашим Защитником, в Чьи руки нам позволено предать свою жизнь — и грозным Судией, перед Которым мы в ответе за каждый день нашей жизни.