Мнимая любовь (СИ)

Только сейчас он заметил, что она стояла перед ним в короткой ночной сорочке и внимательно смотрела на него. Матвей смутился и отвёл взгляд.

— Совсем-совсем все равно? — невинно спросила она. — Ты так сильно хочешь, чтобы я испарилась из твоей жизни?

Ее слова впервые после разговора с Матвеем о смерти Максима не были ледяными, точно кубики льда. В ее голосе была жизнь, и Матвей удивленно распахнул глаза. Затем быстро подошёл к ней, сделав два огромных шага, и, сжав в охапку, поцеловал: неудержимо и даже немного грубо. Он ожидал, что она ударит его. И он был это принял. Он заслуживал именно такой реакции. И даже хотел этого.

Но Кристина не ударила его. Она тихо застонала и ответила на его поцелуй не менее яростно. Они целовались несколько минут, не смея оторваться друг от друга. Однако Матвей первым взял себя в руки и остановился, отпрянув от девушки.

— Это твой ответ? — насмешливо спросила она.

— Это мой ответ, — отозвался Матвей, все ещё пытаясь прийти в себя.

— Что у него на тебя есть? — неожиданно серьезно спросила Кристина.

Матвей взглянул на неё сурово и холодно. Девушка увидела по глазам, что он моментально понял, что она имела в виду, но тем не менее переспросил:

— Что?

— Чем отец тебя шантажирует? Ты мог бы прямо сейчас выпустить меня отсюда, но ты не можешь. Почему? Что он сделает?

Матвей отвёл глаза. Непроницаемая маска снова медленно легла на его лицо. Он не ответил. Кристина сделала шаг в его сторону, но молодой светловолосый парень отвернулся, отгораживаясь от неё невидимой стеной.

— Ты можешь мне довериться… — прошептала девушка, и Матвей в эту же секунду впился глазами в ее лицо.

Некоторое время молодые люди молча смотрели друг на друга и думали приблизительно об одном и том же: «Здесь никому нельзя доверять. Ни-ко-му». Пока неожиданная буря страсти не увлекла их обоих в свои раскалённые сети.

С этого вечера Кристина и Матвей чувствовали, будто их связывает невидимая нить.

— Ну, ты найдёшь мужика везде, — хохотнула как-то подруга Кристины — Аня — в трубке телефона. — Не попадись там. Марат ведь может и избить.

Кристина пренебрежительно фыркнула в трубку.

— Пусть только попробует. И не нашла я никакого мужика. Чисто деловые отношения. Я притворяюсь влюблённой, а он помогает мне сбежать.

— Притворяешься? — Аня немного помолчала. — Дала бы волю чувствам. Все равно Максим…

Подруга прервалась, наигранно закашлявшись. Она частенько говорила, не подумав, и теперь это случилось снова. После того как Кристина передала ей страшные слова Матвея, подруги не говорили о Максиме Денисине. Это было слишком тяжело. И теперь Аня очень неуместно вспомнила о нем, отчего губы Кристины задеревенели.

— Извини, — серьезно пробубнила Аня. — Случайно вырвалось. Я помогу тебе. Я помогу тебе сбежать из этого дурдома. Никакого венчания не будет. Ты должна быть свободна.

Кристина сердечно поблагодарила подругу и повесила трубку. Оставалось придумать одно — как заставить Марата прочувствовать всю ту боль, что испытала она. Как заставить его страдать? Как добраться до его слабого места? И есть ли оно вообще?

— Разумеется, — шепотом произнесла Кристина вслух, пряча телефон в глубине гардероба. — Разумеется, есть. Должен же он что-то любить. Каждый человек что-то любит… И я найду это и отниму у него. Я заставлю его плакать!

Кристина заговорщически потёрла руки друг о друга и упала на кровать.

До назначенного дня венчания оставалось три дня. Думать необходимо было быстрее. И Кристина прикрыла глаза, прокручивая в голове все, что успела узнать об этом отвратительном маленьком пухлом человечке — ее женихе по имени Марат.

Время шло. Церемония венчания приближалась. А Кристина лишь заламывала руки, не в силах придумать достойный план мести.

По ночам ее мучили кошмары, где она молча стояла в храме рядом с Маратом и ожидала своей участи. Она не могла пошевелиться. Она не могла сделать ничего, кроме как смотреть в его противные торжествующие маленькие поросячьи глазки.

Успокаивало ее лишь общество Матвея. Как только его губы прикасались к ее, все остальное отступало на второй план. Это было для неё своеобразным способом отвлечься от реальности. Возможно, у неё просто не было возможности выбрать что-то другое. А может быть, ей и не хотелось.

Ей нравилось, что обычно бесстрастное лицо Матвея рядом с ней становится иным. Он весь вдруг перестает быть тем хмурым бесчувственным парнем, который молча приносил ей завтраки и уходил, не говоря ни слова. Он становится мягким и покладистым, девушка всеми клеточками тела ощущала его внимание и теплоту. Она не ожидала, что он может быть таким.

Она никогда не говорили о чувствах. Им обоим было не до этого. Или просто не хотелось портить эту идиллию разговорами. Зато Матвей часто задавал один и тот же вопрос:

— Ты что-то решила?

И она всегда отвечала одно и то же.

— Нет. Пока что нет.