Многие мертвы

Веркела покачала головой, не сводя глаз с детей. “Нет. Что бы это ни было, оно ждет поблизости, наблюдает. Я чувствую это. Мы убили его солдат-рабов, но это еще не сделано. Оно придет за ними. Будь уверен в этом, брат.”

- Каким образом? Он недоуменно покосился на нее, когда она снова перевела взгляд на него. “Как ты можешь это чувствовать?”

Она моргнула и перевела взгляд на огонь, продолжая молчать достаточно долго, чтобы Соллис понял, что это еще один вопрос, на который она не ответит. Наконец, она сказала: “Ты говорил о миссии. Могу я узнать, что это такое? С тех пор как ты привел целителя, я не думаю, что ты отважишься на убийство.”

Соллис задумался, стоит ли делиться с ней своими знаниями, и решил, что вреда от этого не будет. “Есть одно местечко, - сказал он. - Мы называем его "Досягаемость Морвила". Нам нужно найти там что-то, растение с целебными свойствами.”

Веркела тихонько фыркнула от удовольствия. “Вы пришли в наши земли в поисках растения? Загадка Малессы рассказывала о поисках сказочных масштабов. Я, по крайней мере, надеялся на зарытые сокровища. Или, возможно, потерянный, пропитанный тьмой меч времен древних.”

- Прости, что разочаровал тебя.”

Она пожала плечами и поднялась на ноги. “Неважно. Мы пойдем с тобой в долину. Кстати, мы называем его трел кха лахк дехвар.”

- Вершина холма... человека с неправильной головой?- Спросил Соллис, борясь с переводом.

- Частокол сумасшедшего, - поправила она, качая головой. “У тебя определенно есть дар искажать наш язык, брат.- Она повернулась к старику в Лонаке. “Ты все еще можешь сражаться, или пришло время оставить тебя в снегу?”

“Я умею драться, - ответил он, раздраженно вздернув подбородок. Он поднял рваную козью шкуру в руке, развернул ее, чтобы показать отметины. “Разве ты не знаешь, кого видишь, о слуга горы? Разве ты не знаешь этого знамени? Я-Хела-Хак, кровавая дубина, Сокрушитель черепов, последний из каменотесов. Мы, стоявшие в одиночестве против закованных в сталь людей у Черной реки. Мы, кто положил на дно Кермана Мерима ее в один день…”

“Никогда о вас не слышала, - вмешалась Веркела. “И поскольку ты все еще жив, я бы предположил, что прошлой ночью ты не сильно расшиб череп. Нашел какую-нибудь помойку, чтобы спрятаться, да?”

Старик впился в нее взглядом, костлявая челюсть сжалась в сдерживаемой ярости, когда он опустил знамя, чтобы еще ближе подтащить детей. “Они нуждались в моей защите, - сказал он.

“Это твоя кровь?- спросила она, наклонив голову, чтобы рассмотреть младенцев.

“Я был кровным отцом их матери. Его ярость немного утихла, когда он опустил глаза. “Она погибла, сражаясь с теми, кто носил это одеяние.- Он мотнул головой в сторону Соллиса. “А ты ведешь себя так, будто он нам не враг. Вы делитесь историями у костра с синим плащом. Какая гнусная, постыдная вещь…”

- Слово с горы не подлежит сомнению” - отрезала Веркела, заставив старика внезапно замолчать. - Кроме того,-добавила она, повернувшись к Соллису со скептической полуулыбкой, - по словам Малессы, он будет доблестным защитником твоих щенков.”

Они покинули деревню в полдень, Веркела и Изгнанные клинки вскочили на крепких пони и рысью проскакали через разрушенные ворота. Трупы их собратьев-Лонаков были оставлены там, где они лежали, как это было принято в горах. “Теперь они принадлежат богам, - сказала Веркела, когда сестра Элера поинтересовалась обычаями похорон Лонака. - Они сами решат, как распорядиться своей плотью. Соллис заметил, что лукавая, часто циничная интонация женщины исчезла, когда она заговорила о богах. Очевидно, тема божественного была одной из тех вещей, к которым она относилась очень серьезно.

“Не думаю, что ему нравится наше общество, - заметила Элера, кивая на постоянно хмурое лицо старика. Он и двое его внуков сидели верхом на запасных пони и ехали в хвосте отряда рядом с Соллисом и его товарищем Меримом Хером.

“И правильно делает, сестра, - со смешком согласился Оськин. - Ничто не сделает его счастливее, чем перерезать нам глотки.- Он повысил голос и, наклонившись к старику, спросил: - не так ли, старый дикарь?”

Губы старика гневно скривились, и он выплюнул в ответ несколько отборных оскорблений. Многое из этого было слишком быстро, чтобы Соллис мог уловить, хотя он и различил слова "гребаный петух-глотатель лошадей".

- Оставь его в покое, брат, - приказал Соллис. “И его зовут Хела-Хак.”

Оськин повернулся к нему, насмешливо нахмурившись, а затем пожал плечами, увидев искреннее намерение Соллиса. “Я бы и крысиных яиц не дал за его имя, брат, - пробормотал Оськин, пришпоривая коня. “Но как вам будет угодно.”

- Слуги Веры должны быть выше ненависти, - заметила Элера Соллису, осуждающе глядя на Оськина.

- Легче придерживаться катехизиса, когда живешь в теплых комнатах под надежной крышей, сестра, - ответил Соллис. “И когда тебе не пришлось нести дюжину убитых детей к огню и говорить за них слова, потому что их родители тоже были убиты.”

Ее взгляд метнулся к нему, сузившись еще больше. “Значит, ты их тоже ненавидишь?”