Много добра, мало зла. Китайская проза конца XX – начала XXI века

Когда ее брат умирал, он взял меня за руку и сказал: «У меня осталась лишь младшая сестренка, и когда забота о ней лежала на мне, я знал, что, пока я жив, ее судьба будет зависеть от меня». В жены себе я ее не прочил, потому что еще в детстве видел, как она, сверкая маленькой попой, справляла большую нужду во дворе. Когда я вернулся, она уже была прелестной взрослой барышней двадцати с лишним лет, бравого вида, офицером в чине лейтенанта, но и это меня не тронуло. В армию я ушел, когда ей было десять, а снова встретил спустя десять лет. Должно быть, мы стали немного чужими, но она была для меня как младшая сестра. Поэтому я не видел в ней будущую жену, хотя речи ее старшего брата в последние годы отдавали сватовством. С тех пор я и чувствовал себя виноватым перед ним. Конечно, при встрече я не передал его слова перед кончиной, потому что знал: если я это сделаю, придется взять ее в жены. Будь это против ее желания, на этом все бы и закончилось. Весь ужас как раз в том, что она не могла не хотеть выйти за меня. Она с детства почитала и меня, и брата. Именно из-за того, что мы с ее братом пошли в армию, она приложила все усилия, чтобы поступить в военное училище. Так вот, стоило мне хоть чуть-чуть проявить такое чувство, было бы странно, если бы она не вышла за меня. Это ведь и впрямь страшное дело, мать его, жениться на той, кто для тебя как младшая сестра, это же сплошное мучение. Мое преимущество как раз в даре предвидения, я понимаю, что, женись я на ней в подобном состоянии души, это будет во вред ей, она на всю жизнь останется в смятеннии. Это может нанести вред и мне, помешает рассмотреть как следует другое чувство. Я ведь человек здравомыслящий, понимаю, что не могу на ней жениться, а откладывать было нельзя. Тогда я взял инициативу в свои руки, нашел теперешнюю жену Ло Шуби. А чтобы не жениться на младшей сестре и разобраться, что за женщина моя жена, я действовал так, как, бывало, разбирался с позицией противника, – овладевал ею.

Когда она заговорила о брате, я ничего не сказал, но лицо сразу смягчилось, наверняка это наполнившее меня тепло воспоминаний. Разглядит выражение моего лица эта суперумница Ду Цзюаньхун? Точно, разглядела. Подошла и опустилась рядом на диван.

Вот ведь соображает, диву даешься, каких-то пять минут прошло с начала критической ситуации до ее разрешения. Понимает, что через минуту может войти тайванец с Хэ Жэньцзи и управляющим Ваном, и ей нужно подсесть ко мне.

Через пару минут они действительно появляются.

Она встает первой и прежде, чем успел открыть рот Хэ Жэньцзи, представляет:

– Это наш шеф.

Пока я пожимаю тайваньцу руку, Хэ Жэньцзи рекомендует ее как мою помощницу. Вместо рукопожатия тайванец складывает руки на груди в традиционном приветствии, приговаривая:

– Какая красавица, какая красавица! – Его глаза при этом вращаются, выражая крайнее удивление. Я-то понимаю, в чем дело: здесь, в материковом Китае, помощницы тайваньцев обычно и любовницы.

После обмена любезностями тайванец подзывает своего подчиненного с тщательно упакованной подарочной коробкой в руках и произносит традиционную вежливую формулировку:

– При первой встрече никак не выразить всего почтения, не выразить всего почтения.

Я принимаю подарок, а он достает еще и маленькую подарочную коробочку и преподносит Ду Цзюаньхун:

– Со всем почтением, со всем почтением.

Больше ничего у него в руках я не увидел. Только два подарка приготовил этот тайванец. И Ду Цзюаньхун точно принял за мою любовницу.

Усевшись, он изображает крайнее уважение:

– Я человек маленький, бизнес у меня на материке небольшой, надеюсь, господин генеральный директор, на ваше покровительство.

Я с улыбкой киваю, а потом говорю:

– Вас зовут Хуан Хэ[12], ваш род, наверное, с материка?

– Да-да, – подтверждает он. – Мои предки из Хэнани[13], отец в 1948 году вместе с покойным президентом Цзяном[14] оказался на Тайване. Я слышал, что вы, господин генеральный директор, служили в армии. Я тоже был военным, но вы – подполковник, а я – капитан, дистанция очень большая.

– Родись мы на несколько десятков лет раньше, встретились бы на полях сражений, – пошутил я, усмехнувшись, – я в армии коммунистов, вы в армии националистов. Ваш господин Чан Кайши – человек талантливый, я его очень уважаю. Он и с милитаристами [15] разбирался лихо, и японцам противостоял твердо. Только вот с нашим вождем Председателем Мао не справился.

– К почтенному предку президенту Цзяну я отношусь с большим уважением, – отозвался тайванец, – ему многое было по плечу. Но ваш Председатель Мао оказался круче.

Так мы с ним болтали с полчаса. Как раз в тот момент, когда стало видно, что коммерсант хочет перейти к планам производства экологически чистых продуктов, зазвонил мобильный Ду Цзюаньхун. Послушав, она сказала:

– Шеф, тебе назначил встречу начальник секретариата.

Я спросил, на какое время. Она ответила, мол, сейчас. Я изобразил, что, мол, ничего не поделаешь, и повернулся к Хэ и Вану Дунфану: