Много шума и... ничего

Опознанных Моней бандитов быстро вычислили. Они принадлежали к группировке, которая давно уже точила зубы на игорный бизнес, до того всецело принадлежавший Ленчику. Теперь, после взрыва, ввергнувшего Ленчика в состояние беспамятства, этот жирный кусок вроде как повис в воздухе и мог стать легкой добычей для всех желающих. А в случае, если бы Ленчик отправился к праотцам, его незамедлительно принялись бы делить. Но, к счастью для города, этого не случилось. Вряд ли эти акулы решатся на передел, пока настоящий хозяин все еще жив и к тому же окружен преданными людьми.

Тем не менее лишь часть груза спала с плеч лейтенанта. Он, конечно, утешал себя тем, что хотя бы один взрыв раскрыт. Правда, два остальных продолжали мучить следствие, и, как подозревал лейтенант, с ними было не все так просто. Пришлось ему повторно вызывать к себе Елену Константиновну. Это ее очень раздосадовало, потому что, преодолев все препоны, которые чинила бдительная охрана, ей удалось проникнуть к Ленчику и всерьез заинтересовать его своей персоной. Для закрепления результата ей было необходимо постоянно присутствовать подле своего обожаемого, а вовсе не торчать в милиции.

— Ну что у вас? — раздраженно поинтересовалась она у лейтенанта на следующее утро.

— Хочу поговорить с вами о вашей работе, — сказал лейтенант, чем поверг бедную Елену Константиновну в совершеннейший транс.

— Я же в отпуске, — еле сдерживаясь, ответила она. — Чем вас так моя работа заинтересовала? Мало ли женщин работает на армию?

— Но не всем по роду занятий приходится иметь дело со взрывчатыми веществами. А вы ведь, если не ошибаюсь, именно ими и занимаетесь? Так вот, я бы просил вас вспомнить, с кем из старых знакомых вы обсуждали свою работу.

— Ни с кем, — решительно заявила Елена Константиновна. — Я никого из своих старых знакомых много лет не видела. Это я вам уже говорила. И вообще не имею привычки болтать о своей работе. Она мне изрядно надоедает и в рабочее время. И в отпуске я о ней просто забываю, — и она выразительно посмотрела на лейтенанта.

Тяжело вздохнув, милиционер был вынужден отпустить подозрительную особу. Елена Константиновна вылетела из отделения словно птичка и легким шагом направилась к стоянке такси. Она так спешила к своему вновь обретенному Ленчику, что совсем не обращала внимания на других мужчин.

Хотя обычно краем глаза всегда следила за их реакцией на свое появление: их взгляды лучше любого зеркала говорили, как она выглядит. Но сейчас Елене было не до этого, она спешила к своему единственному, поэтому и не заметила, что ее преследуют.

Суреныч с Лысым не перестали подозревать свою бывшую подругу. Поэтому Лысый согласился взять на себя нелегкое бремя проследить за ней. Делать ему это приходилось в компании с Толстым, так как Суреныч от этого дела отказался. Он был занят слежкой за Фимой. Парень постоянно норовил удрать, обретая в этих целях самые невероятные предлоги. Толстый от предприятия, навязанного ему компаньоном, был не в восторге. Оно отнимало много времени, не принося, на его взгляд, никакой пользы.

— Ты не понимаешь, — втолковывал ему Лысый. — Эта особа способна подорвать весь наш бизнес в самом прямом смысле слова.

— Он и так разваливается, с глушителями мы покончили, а других деталей у нас на складе нет.

Мастера простаивают, клиенты уходят недовольные, а ты тут за какой-то дамочкой гоняешься. Хоть бы подумал, кому нам глушители пристроить.

— Сейчас важнее эта дамочка, как ты выражаешься, — упрямо твердил Лысый. — Уверяю тебя, она не успокоится, пока не пустит меня по миру и тебя вместе со мной.

К ужасу приятелей, все свободное время Лена проводила теперь в больнице у Ленчика и, как подозревал Лысый, настраивала его отомстить давним дружкам. Значит, сбывались те страшные кошмары, которые терзали его в течение уже многих лет. С того злосчастного момента, когда он давным-давно пошел на поводу у Суреныча и согласился пустить черную кошку между Леной и Ленчиком.

* * *

Суренычу тоже досталось. Чуть ли не силой он удерживал Фиму возле себя. Парень просто изнывал от тоски и совершенно не желал учиться. Суренычу приходилось под конвоем приводить Фиму к тетке Зое, чтобы она вбила хоть каплю ученой премудрости в его башку. Наконец через два дня Фима смирился со своей участью и принялся усердно учиться. Заметив это, мы с ребятами всерьез обеспокоились.

У Суреныча теперь появилось свободное время, которое он мог потратить на то, чтобы отомстить нам.

— Если подсчитать, сколько у него из-за нас неприятностей, то его можно понять, — рассуждал Вася, сидя у самой кромки воды и задумчиво просеивая сквозь пальцы зернистый песок. — Во-первых, его первая машина. Теперь мы знаем, что страховка не покрыла ее стоимости. Во-вторых, Андрей пытался обокрасть его родственницу.

— Ничего я не крал! — возмутился Андрей. — Я просто пил чай с Фиминой бабушкой. Могу я навестить симпатичную мне старушку?

— Конечно, приперся к чужой бабке, только чтобы пообщаться с ней, — ехидно сказала я. — Мы и то в такой бред не поверим, а уж Суреныча тебе в своей невиновности точно не убедить.