Много шума и... ничего

За последние два дня Лысый совершенно измучился. Если бы у него сохранился хотя бы один волос, то он бы еще и поседел. Лена ездила к Ленчику в больницу по несколько раз в день и проводила там массу времени. Когда же она осталась там ночевать, Лысый понял, что его песенка спета. Хитрой бабе удалось окрутить больного и падкого на женское внимание Ленчика. Из-за постоянной слежки за Леной у Лысого ни на что не хватало времени.

Поэтому купить новую машину он до сих пор не успел. Приходилось пользоваться машинами приятелей, которые, естественно, ворчали, так как дежурить приходилось и днем и ночью. Спал Лысый урывками, когда Лена была в больнице или у себя дома. Вообще-то, кроме этих двух мест, она ходила разве что на рынок. И все же Лысый не терял бдительности, уверенный, что Лена еще покажет свою пакостную натуру. Сегодня Лысый дежурил с Даниилом. Приятель утряс наконец с отцом все вопросы, касавшиеся его музея, и на 30 августа было назначено его второе открытие.

— Раньше нельзя, я должен закончить ремонт, — объяснял Даниил Лысому. — И к тому же придется заменить почти все фигуры. Отец дал свое согласие только при условии, если ни одна фигура не будет похожа на свой прототип.

— Так это будет липа? — огорчился Лысый. — А мне так нравилась твоя идея.

Нравилась она ему потому, что он надеялся, что разгневанные бандиты прикончат Даниила, тем самым облегчив жизнь ему, Лысому.

— Не совсем, — хитро прищурился Даниил. — Там увидишь. Слушай, а нам долго ее еще ждать?

Уже почти полночь, ясно, что она осталась ночевать.

— Ты ее не знаешь, — мрачно ответил Лысый. — За ней нужно следить день и ночь, только тогда я могу быть спокоен.

— Ты хоть расскажи, что ты сделал этой тетке, что так ее опасаешься? — попросил Даниил.

— В том-то и дело, что почти ничего, — начал Лысый, но в этот момент Лена показалась на ступенях больничного крыльца и, оглядевшись, зашагала к дороге.

— За ней! — скомандовал Лысый. — Не упусти.

Она что-то задумала, ее дом в другой стороне.

Приятели осторожно последовали за Леной, которая по-прежнему не догадывалась о преследовании и, быстро поймав такси, села в него. Где-то через четверть часа стало ясно, что она направляется за город. И чем дальше они следовали по шоссе, тем яснее становилось, что едут по направлению к кемпингу «Зеленая дубрава», где жил Суреныч и его сын.

Убедившись, что Лена, верно, решила снова приняться за Суреныча, Лысый было успокоился, но тут же у него мелькнула мысль, что, покончив с Суренычем, Лена примется за него.

— Смотри, она выходит, — сказал Даниил. — Не иначе как в кемпинг собралась. Она знакома с ребятами?

Эта мысль привела Лысого в глубокое уныние.

Он так надеялся никогда больше не встречаться с этой компанией! Даниил оставил машину на шоссе, и они с Костиком последовали за Леной, которая бодро шагала по темной дороге. Ни разу не споткнувшись, словно видела в темноте как кошка, она дошла до первых домиков. Здесь Лена, минуту поколебавшись, быстро направилась к домику Суреныча.

Лысый с комом льда вместо желудка и довольный новым приключением Даниил пошли за ней.

* * *

Пока Даниил с Лысым преследовали Лену, я мирно сидела в кустах, поджидая появления на сцене Суреныча. Ждать пришлось долго. Я заняла свою позицию часов в десять, и только после полуночи в доме раздался какой-то шорох. Я воспрянула духом, потому что сидеть в засаде мне уже здорово надоело.

Однако вместо ожидаемого Суреныча с крыльца спустился Фима и сразу же скрылся в кустах, справа от меня. Следом за ним с минутным интервалом появился Суреныч и тоже исчез в кустах. Решив, что мне тоже пора, я последовала за ним, стараясь не шуметь и не терять его из виду. В этом мне здорово помогли белые полоски на его тренировочных штанах, которые четко виднелись в темноте. Порой мне казалось, что за моей спиной происходит какое-то движение, раздаются шаги, слышится чье-то дыхание.

— Чушь, — успокаивала я себя. — Кому там быть?

Тем временем впереди открылась площадка, на которой я увидела несколько машин. Среди них стояла «Волга» дяди Славы. Возле машин крутился Фима. Суреныч не торопился выбираться из кустов, поэтому я тоже сидела тихо. Тем временем Фима достал из кармана какую-то вещицу и направился прямиком к нашей машине. Она светлым пятном выделялась даже в темноте. Внимательно осмотрев ее, Фима достал бумажку и сверил при свете фонарика ее номера с записью. Осмотр его удовлетворил, и, довольно кивнув головой, Фима сделал пару шагов к бензобаку.

— Фима! — раздался из кустов приятный женский голос.

Фима выронил из рук фонарик, ту вещь, что достал из кармана, и записку и дрожащим голосом осведомился:

— Лена?!

— Я должна с тобой поговорить, — сказал голос.

Из кустов на площадку вышла красивая женщина лет тридцати и направилась прямо к Фиме.

— Не трогай его!

С этим воплем к парочке кинулись Суреныч и еще одна темная фигура. Когда Фима зажег фонарик, выяснилось, что темная фигура — это Лысый.

Дело стремительно набирало обороты.

— Ты что здесь делаешь? — хором воскликнула четверка, спрашивая друг друга.

Первой ответила Лена: