Много шума из косметички

Надежда Николаевна невольно вздрогнула, но воспитательница ее тут же успокоила:

– Это я не вам, это я Петрову. Петров, кому я сказала, немедленно выплюнь! Да, так вот, насчет развивающих занятий я сказала. Персонал у нас поголовно дипломированный – и я, и Ванда Вацлавовна, методика утверждена министерством…

– Я не собираюсь к вам никого устраивать! – перебила ее Надежда. – К счастью, не собираюсь.

– Тогда чего вы ломитесь?

– Я по поводу вашей сотрудницы Костроминой.

– Костроминой? – глаза воспитательницы загорелись. – Так я и знала! Я даже Ванде Вацлавовне говорила, что у этой Костроминой рыльце в пушку! А что она натворила? Растрата или с налогами мухлевала?

– Да с чего вы взяли? – насторожилась Надежда Николаевна. – Почему вы думаете, что она что-то натворила?

– А тогда зачем вы ее разыскиваете? Если человек ничего плохого не сделал, его никто и искать не станет! Вот меня, к примеру, никто не разыскивает.

– А вот здесь вы не правы! – горячо возразила Надежда. – Одну мою сослуживицу разыскивали, чтобы сообщить, что она получила наследство в Канаде.

– И большое наследство? – заинтересовалась воспитательница.

– Большое. Целый зоомагазин с товарами, одних попугаев сорок восемь штук.

– И что, Костроминой тоже кто-то наследство оставил? – поджав губы, осведомилась воспитательница.

– Нет, к сожалению. – вздохнула Надежда. – Я что, похожа на иностранного адвоката?

– Вообще-то нет, – честно призналась воспитательница, оглядев Надежду с ног до головы. – А тогда зачем вы ее ищете? Положи немедленно, кому говорю! – Надежда от неожиданности вздрогнула, но воспитательница ее успокоила: – Это я не вам, это я Филимонову. Так все-таки зачем вы ее разыскиваете?

– Я ее соседка, ниже этажом, – сочинила на ходу Надежда Николаевна. – Она меня залила. Сантехник, конечно, воду перекрыл, но теперь весь дом сидит без воды. Ни горячей, ни холодной. Пробовали уже дверь вскрыть, но у нее замок очень хитрый и дверь стальная, а МЧС без хозяйки не выезжает. Звонили ей на мобильный – не отвечает. Вот я и поехала ее разыскивать…

– И зря поехали! – отрезала воспитательница. – Костромина у нас уже два месяца как не работает.

– Что же вы мне сразу не сказали? – возмутилась Надежда.

– А мало ли, кто вы такая? Каждому встречному нельзя все сообщать! От нас требуется бдительность!

– А куда она от вас перешла? – спросила Надежда Николаевна без большой надежды на успех.

Воспитательница задумалась, поджав губы.

– Весь дом без воды сидит! – напомнила Надежда. – А у многих дети…

– Ладно, так и быть. Она, Костромина-то, не сказала, куда перешла. Уволилась, и все. Но на прошлой неделе я ее случайно встретила… Полушкин, выкинь эту дрянь! Немедленно выкинь! Вот, значит, как дело было. Ванде Вацлавовне билет в театр дали, бесплатный, в качестве поощрения. По линии комитета по дошкольному образованию. Но она не пошла, потому как театр не особенно любит. Мне, говорит, этого театра дома хватает: муж самый настоящий клоун, свекровь вообще словами не описать. Так она этот билет мне отдала. На, говорит, Синякова, сходи в театр в целях повышения культурного уровня. Я и пошла. Чего не сходить, тем более задаром. А там, кстати, и буфет есть, правда, за деньги…

– А при чем здесь Костромина? – напомнила Надежда.

– Вот как раз я и подхожу! Отсидела я первое действие, не скажу, что особенно понравилось, но до перерыва дотерпела, а потом вышла, и понадобилось мне кое-куда… Ну, я дверь-то перепутала и вместо туалета случайно зашла в служебное помещение. Тут мне какая-то женщина и говорит – вы, говорит, что здесь делаете? Здесь, говорит, посторонним вход воспрещен! Я смотрю, а это она, Костромина! Я ей тогда – что, Лида, ты теперь по культурной части работаешь? И хорошо платят? А она как меня узнала, так в лице переменилась и в другую дверь ушла, так что больше я ее и не видела. А тут другая женщина в дверь заглянула – куда, говорит, Лида запропастилась? Ее, говорит, Раиса срочно ищет! Что-то у них там с костюмами не то… А я тут и говорю – разве Лида по костюмам работает? А тетка так удивилась – а кем же еще? Раиса – костюмер, а она ее помощница… И на меня с подозрением смотрит, ну, я и ушла…

– Значит, теперь Лидия в театре работает? – уточнила Надежда. – А как этот театр называется?

– Как же он называется? – Воспитательница задумалась. – «Под столом»? Или «Под стулом»? Или «Под кроватью»?

– Что-то я таких названий никогда не слышала! – усомнилась Надежда Николаевна.

– Ой, у меня же этот билет сохранился! – вспомнила воспитательница и сняла с левой ноги туфлю.

На изумленный взгляд Надежды она пояснила:

– У меня гвоздь в туфле вылез, вот я этот билет и подложила…

Она вытащила из туфли смятую бумажку, разгладила ее и радостно сообщила:

– Не «Под столом», а «Под мостом»! Вот как этот театр называется! – и она протянула истрепанный билет Надежде Николаевне.

К счастью, на нем можно было разглядеть не только название театра, но и его адрес.

Надежда Николаевна поблагодарила воспитательницу и отправилась восвояси.

Позади нее раздался мощный голос: