Много шума из косметички

– Надя, слава богу, я тебя нашла, а то здесь совершенно не с кем поговорить! Все такие странные люди! Прямо как в Швеции. Мы с Ромочкой как-то отдыхали в Швеции, так там тоже люди такие неразговорчивые – слова из них не вытянешь! С трудом нашла одну женщину, с которой можно было поговорить, но потом оказалось, что она глухонемая… А я хотела тебе рассказать, где лучше покупать зеленый чай. Этот магазин, где я его покупаю…

– Подожди, – прервала ее Надежда. – Вот этот молодой человек знает рецепт итальянского домашнего пирога! – и она показала на одного из спутников Елисеева. – Ты ведь хотела узнать этот рецепт?

– Да что ты?! – Антонина переметнулась к человеку в черном. – Вы правда знаете?

Парень затравленно взглянул на Елисеева. Тот едва заметно кивнул, тогда несчастный понурился, взял Антонину под руку и кислым тоном проговорил:

– Пойдемте вот сюда, здесь нам будет удобнее говорить, и никто не помешает…

Надежда проводила Антонину удовлетворенным взглядом и устремилась к выходу.

На улице их ждал громоздкий джип, который за четверть часа домчал всю компанию до театра.

Спектакль закончился, в помещении театра горел только дежурный свет, но служебный вход был открыт. Надежда вошла первой.

– Куда? – окликнул ее дремавший возле входа пожилой отставник. – Поздно уже! И здесь вообще посторонним вдох… то есть вход воспрещен!

– Где вы видите посторонних? – строго проговорила Надежда. – Пожарная инспекция!

– Инспекция? – всполошился сторож. – Ну если инспекция, тогда конечно! А где ваши документы?

– Вот наши документы! – проговорил, войдя вслед за Надеждой, охранник Елисеева и показал отставнику какое-то солидное удостоверение с двуглавым орлом на обложке.

– А, ну тогда ладно! – И сторож снова задремал.

– Ну куда теперь? – осведомился Елисеев, оглядев пустое темное помещение.

– Если не ошибаюсь, вон туда! – Надежда уверенно зашагала вправо по коридору.

Впереди из-под полуоткрытой двери выбивалась полоска света.

– Кажется, это здесь… – с этими словами Надежда толкнула дверь и заглянула внутрь.

И сразу же поняла, что ошиблась.

Это была уже знакомая ей грим-уборная, и в кресле перед зеркалом Надежда увидела ту же, что и в прошлый раз, сильно накрашенную сорокалетнюю актрису, только на этот раз она была не полуодетой, а совершенно голой и сидела на коленях у толстого, громко пыхтящего мужчины с обвислыми усами.

– Безобразие! – завопила актриса, увидев Надежду. – Борис Михайлович, я прошу вас оградить…

– Извините, – пробормотала Надежда, закрывая дверь, и повернулась к своим спутникам. – Ошиблась дверью в темноте, нам нужна костюмерная, это дальше по коридору…

Из-под двери костюмерной тоже пробивался свет.

На этот раз Надежда постучала.

– Фто фам? – отозвались изнутри. – Зафодите, не заферто!

Надежда открыла дверь, и вся компания ввалилась в костюмерную.

Костюмерша Рая была занята работой: она укладывала платья и костюмы в огромный сундук. Во рту у нее, как обычно, была целая гроздь булавок. Увидев целую толпу посетителей, она от удивления чуть не проглотила булавки, но все же успела вынуть их изо рта и спросила:

– А вы кто такие? Что вы здесь делаете в такое время?

– А вы? – ответила Надежда вопросом на вопрос.

– Я? Я складываю костюмы! Мы послезавтра едем на гастроли в Рио-де-Жанейро, и мне нужно все упаковать! Работы еще пропасть, еле успеваю, а тут еще вы мешаете!

– В самом деле, Надежда Николаевна, – заговорил Елисеев. – Может быть, пора объяснить нам, зачем мы сюда приехали?

– Самое время! – согласилась Надежда. – Все дело именно в том, что театр едет на гастроли в Бразилию…

– Нельзя ли пояснее? При чем тут Бразилия?

– Сами посудите, деньги, которые Лидия со своим загадочным сообщником украли у вас, нужно каким-то образом вывезти из страны. Сумма большая, если такую сумму обменивать на валюту – можно засветиться. Да и такое количество валюты вывезти тоже непросто. Вот они и решили превратить их не в валюту, а во что-то другое…

– Во что? Не хватит ли говорить загадками?

Надежда, не отвечая, подошла к сундуку и заглянула в него.

– Только ничего не трогайте! – всполошилась костюмерша. – Я их с таким трудом уложила!

– А где то платье, которое вы мне показывали? – повернулась к ней Надежда. – Ну, то, в стразах!

– Я его уже уложила.

– Достаньте! – приказала Надежда.

Костюмерша начала было возмущаться, но Елисеев повторил:

– Достаньте!

Казалось бы, в его голосе не было ничего особенного, но Надежда почувствовала, что такому голосу невозможно не подчиниться.

«Вот оно то, чем отличаются настоящие руководители от простых смертных!» – поняла она.

И костюмерша безропотно вынула из сундука несколько верхних платьев, чтобы добраться до того, о котором говорила Надежда Николаевна.

– Ну, вот оно! – проговорила она робко.

Надежда поднесла платье к лампе, и комнату словно засыпало искрами ослепительного сияния.

– Вы разбираетесь в драгоценных камнях? – спросила она Елисеева.

– Да, конечно… – проговорил тот удивленно. – Как всякий деловой человек… Ах ты, черт!

– Ведь это алмазы, правда? – Надежда не могла оторвать взгляд от сверкающих камешков, нашитых на платье.