Много шума из косметички

Пуля врезалась в стену рядом с Надеждой, она испуганно дернулась и наткнулась спиной, точнее – той своей частью, которая находится чуть ниже спины, на что-то твердое.

В ту же секунду раздался громкий треск, и пол под Кефалиди провалился.

Оба охранника кинулись вперед, как спущенные с цепи собаки, на ходу вытаскивая запасные пистолеты.

Некоторое время из-под сцены доносились громкое пыхтение и звуки борьбы. Наконец, оттуда по приставной лесенке выбрались охранники, волоча за собой связанного по рукам и ногам Кефалиди.

Елисеев, который за последнюю минуту не произнес ни слова, повернулся к Надежде и проговорил восхищенным тоном:

– Как это вам удалось?

– Да так, знаете ли… – ответила Надежда, скромно потупившись и чуть ли не выписывая ногой восьмерки в стиле смущенной старшеклассницы. – Я в этом театре уже бывала и изучила кое-какие здешние фокусы и секреты… Здесь не только сцена проваливается, здесь еще… – она задела какой-то рычаг, и на них с Елисеевым опустился занавес.

– Ну, вот это лишнее… – проговорил Елисеев, выбираясь из-под пыльного бархата. – Я вам и так верю… вообще, Надежда Николаевна, вы меня просто потрясли! Самостоятельно распутали эту историю! Скажите, вы не хотели бы поработать в моей фирме? Думаю, я мог бы платить вам по самому высокому разряду!

Охранники недовольно переглядывались – их шеф никогда не благодарил за службу в таких выражениях и не делал таких заманчивых предложений.

Машина с Кефалиди уехала. Надежда с Верой поглядели ей вслед. Похоже, о них все забыли.

– И куда теперь? – вздохнула Вера и кивнула на ошметки картона на платье. – В таком виде до дома не доехать. Платье испортила, а оно дорогое, авторская работа. Дашку бросила…

– Радуйся, что жива осталась, – отмахнулась Надежда. – Вот как я мужу объясню, где пропадала? Мне срочно нужно обратно!

Она потянула Веру к поребрику и даже подняла руку, завидев огни машины, но тут рядом остановился джип, и Елисеев высунулся с переднего сиденья рядом с водителем:

– Дамы, прошу в автомобиль!

«Дамы! – фыркнула про себя Надежда. – Раньше он нас по-другому называл».

Она завертела головой, пытаясь определить, куда их везут. Получалось, что обратно в офис Елисеева. Машина летела по темным полупустым улицам, и Надежда повеселела – возможно, с мужем удастся спустить все на тормозах, скажет, что пошла в туалет, заблудилась, ее случайно заперли в комнате…

Однако по приезде их не отпустили. Машина остановилась возле неприметной двери, и водитель вежливо, но твердо подтолкнул их войти вслед за Елисеевым.

Они оказались в том же помещении, где были раньше. Кирилл скорчился на полу в самом дальнем углу. При виде вошедших он поднял голову. Под глазом наливался еще один фиолетовый синяк, губы распухли, на скуле кровь. В глазах его не было уже страха, а только безнадежная тоска. Он ткнулся головой в колени и завыл.

– Господи! – Надежде захотелось перекреститься, а Веру передернуло.

Николай Иванович читал газету, Гена сидел в кресле и, кажется, дремал.

– Я же просил… – поморщился Елисеев. – Николай, что, в самом деле, не у меня же…

– Очень разбушевался, орал тут… – ответил Николай. – Пришлось Гене его успокоить…

– Ну и что мне с этой мразью делать? – Елисеев поглядел на женщин и вздохнул. – По всему получается, что жить ему нельзя, но я ведь не убийца.

«Да что вы?» – хотела ехидно вставить Надежда, но прикусила язык – все же перед ней не тот человек, над которым можно безнаказанно подсмеиваться.

– В полицию его сдать тоже несподручно – начнет лишнее болтать, а мне это ни к чему.

– Между прочим, – решилась Надежда, – за ним еще должок. Он Веру не только подставил, но еще и всего имущества лишил. Куда она теперь-то денется? Жить негде, работы нет.

И поглядела в глаза Елисееву очень выразительно. Не полный же он дундук, должно дойти.

– Вы, Надежда Николаевна, – усмехнулся Елисеев, – женщина толковая и решительная, однако наперед забегаете. Этот вопрос у меня будет следующий. Значит, Николай, этого в порядок привести, оформить дарственную на квартиру на нее, – он кивнул на Веру, – потом его с вещичками куда-нибудь подальше…

– Есть один поселок городского типа… за Уралом, – мечтательно протянул Гена. – Я там всех знаю: начальника полиции, главного бандита… Можно этого хмыря пожизненно устроить на тамошний комбинат железобетонных изделий.

– Угу. И чтобы духу его здесь не было! Документы ей все восстановить, в банке…

– Я в банк ни за что не вернусь, – быстро сказала Вера. – Только в паспортном столе разберитесь, и еще на кладбище, а то как-то неприятно на собственную могилу смотреть, а дальше я сама…

– Компенсацию…

– Не нужно! – крикнула Вера. – Не нужно ничего!

– Вот как. – Елисеев прищурился. – Ладно…

В комнате установилось тягостное молчание.

– Вот только это платье художнице оплатите, – поспешно сказала Надежда, – и Дарье Комаровой роль какую-нибудь хоть небольшую на телевидении…

Она влезла с этими пустяками, чтобы разрядить атмосферу. Кто его знает, этого Елисеева, вроде притворяется приличным человеком, но лучше его не злить.