Много шума из-за тебя

Виола хитро улыбнулась:

– Я начала принимать ставки от всех, кто хотел угадать, через какое время вы с Роаном сойдетесь. Там набралась почти тысяча фунтов.

Не веря своим ушам, я повернулась к Роану, который изо всех старался не рассмеяться.

– И ты не против того, что они делали ставки?

Его ответная ухмылка превратилась в широкую улыбку.

– Эви… они ставили на то, что ты окажешься в моей постели. Я не могу злиться в ответ на такую поддержку.

Я шлепнула его по руке, и те, кто сидели рядом, рассмеялись.

– Тебе повезло, что мне понравилось то, что ты делал в постели, Роан Робсон.

Это вызвало волну свистов, и на щеках Роана появился восхитительный румянец. Я знала, что это не из-за смущения. Я знала это, потому что он посмотрел на меня с вожделением. Это был румянец возбуждения.

Оказалось, это пьянило – чувствовать себя объектом неприкрытого желания мужчины, которого ты так отчаянно хочешь.

К сожалению, заниматься сексом с Роаном совершенно точно было нельзя, пока Каро спала в соседней спальне. Я шепнула ему об этом на ухо, и он тут же со стоном уткнулся мне в шею. Я рассмеялась, пытаясь игнорировать ощущение от того, что его губы и борода касаются моей шеи, но у меня ничего не вышло. Когда Роан поднял голову, я его поцеловала. В ответ он обхватил мое лицо руками, и наш поцелуй стал еще более глубоким. Еще одна волна громких свистов дошла до наших ушей.

Усмехнувшись, я прервала поцелуй и покачала головой:

– Пожалуйста, скажи, что это прекратится, когда они привыкнут.

Роан ухмыльнулся:

– С этими людьми трудно знать что-то наверняка. Возможно, это будет происходить каждый раз до самого дня нашей смерти.

И хотя я смеялась, поворачиваясь к Виоле, чтобы ответить на вопрос «Когда это случилось?», в голове я продолжала прокручивать фразу «до самого дня нашей смерти».

Неужели Роан только что намекнул, что это навсегда?

Сначала подразумевались те три коротких слова, а теперь – «навсегда»?

Я постаралась не слишком этому радоваться, но ничего не вышло.

– Так рада за вас, Эви, но, надо признать, я вам завидую, – Виола застенчиво мне улыбнулась. – Мне бы тоже хотелось немного романтики в жизни.

– Что ж, обрати внимание на Ромео через улицу, – ответила я настолько тихо, чтобы больше никто за пределами нашего столика нас не услышал.

Роан застонал:

– Ох, ангел, ты ничего не можешь с собой поделать.

Я действительно не могла ничего с собой поделать, поэтому улыбнулась ему с видом человека, который ни в чем не раскаивается, и повернулась обратно к Виоле.

Виола сощурила глаза:

– О чем вы говорите?

– Там, через улицу, – повторила я, – кое-кто прикрывается враждой, чтобы скрыть свои истинные чувства.

– О, черт, – пробормотал Роан.

На лице Виолы отразилось смущение и, осмелюсь предположить, надежда. Вообще-то выражение ее лица было похоже на выражение лица Лукаса этим утром.

– Ты ведь не можешь говорить серьезно. Он что-то тебе сказал?

– Ему и не нужно было.

Она нахмурилась:

– Что это значит?

– Все было написано у него на лице. Ты ему более чем интересна. Когда парень равнодушен, можно сказать, что ты ему неинтересна. Когда парень лезет из кожи вон, чтобы задеть тебя, он интересуется тобой, – я приподняла бровь, глядя на Роана. – Разве нет?

Он сердито посмотрел на меня и грубо ответил:

– Нет.

Я постаралась выглядеть не слишком самодовольной.

– Видишь!

Закатив глаза, Виола отодвинула стул и встала.

– Едва ли это может служить доказательством, Эви. Пойдем, Каро. У меня наверху есть ноутбук. Покажешь мне дом, который ты собираешься посмотреть.

Как только девочки ушли, Роан наклонился ко мне:

– Ты права. Он ей нравится.

– Говорила же.

– Не наседай на них, – он накрыл мою руку своей и серьезно на меня посмотрел. – То, что он ей нравится, еще не значит, что между ними что-то должно произойти. Там слишком длинная предыстория. Не хочу, чтобы Виола пострадала.

Я обожала его за то, что он стремился защитить других. Чмокнула его в кончик носа и пообещала:

– Я не буду наседать. Вообще больше ничего не буду делать. Я просто… просто посеяла зерно.

– Ну, будем надеяться, что это зерно не пустит корни под домами этих двоих и не вызовет землетрясение.

Я ухмыльнулась.

– Очень по-шекспировски. Думаю, в тебе живет поэт, только ты этого не знаешь.

В его темных глазах промелькнуло веселье, но он сказал:

– Я серьезно, Эви.

– Да. Я тебя услышала. А еще ты очень сексуальный, так почему бы тебе не перестать разговаривать и не поторопиться в книжный магазин, чтобы успеть сделать все по-быстрому, пока Каро не вернулась домой?

Его стул заскрипел по полу еще до того, как я закончила предложение, и когда он торопливо выходил из бара за руку со мной, нас проводили добродушным, но немного унизительным подбадриванием.

В обычной ситуации я была бы смущена тем, что весь паб был в курсе, что я собираюсь заняться страстным сексом со своим парнем.

Моим парнем.

Однако из-за вышеупомянутого парня я была слишком счастлива, чтобы беспокоиться о чем-то еще, кроме него.

Глава двадцатая