Много снов назад (СИ)

— Надеюсь, ты лучше сучки Грейс. Она была совсем невыносимой, — произнес один из них, заставив девушку в этот раз по-настоящему улыбнуться. Другой мальчишка смешно изобразил Грейс, полностью скопировав её дурацкий тон и манеру разговаривать, из-за чего все трое засмеялись.

Пламя живого обсуждения недолго сжигало воспоминания о недостатках Грейс, а вскоре перекинулось на других учеников и учителей, хорошо знакомым каждому из них. Рози оставалась немногословной, хоть факты, упоминаемые ею, заставляли мальчишек слушать её с разинутыми от удивления ртами. Они поддевали её, всё усерднее пытаясь склонить к разговору, что она делала неохотно, невзирая на то, что тот спасал от утомительной скуки, не покидавшей девушку ещё со вчерашнего вечера.

Бриане удалось легко поверить в то, будто Рози действительно признала её своей подругой. Маска обреченности спала с лица, которое хоть и не осветилось добротой, но всё же имело след кратковременной веселости. Рози оставалась сдержано лаконичной в словах и немного надменна в своем тоне, но всё же далека от той холодной надменности, к которой приноровилась.

Таковой Рози нравилась девушке в разы больше. Бри не задумывалась над тем, что ей сказать следующее, чтобы ненарочно не задеть и спровоцировать на конфликт, которого и в помине не имела в виду. Болтала, настолько искренне поверив во внезапную мягкость девушки, что была не более чем временным отвлечением от того, с чем Рози боялась оставаться наедине.

— Мне, наверное, уже пора, — Рози засуетилась, когда мальчишки поднялись из-за стола, чтобы выйти в уборную. На столе стояло два пустых стакана из-под коктейлей и один из-под кофе и пустая тарелка с крошками от пирожного. Она даже не заметила, что Бриана ничего себе не заказала, очевидно, из-за ограниченных денежных возможностей, что заставило её вспомнить о ситуации в семье девушки. Рози почему-то из-за этого стало неловко, но подхватило её с места не это.

— Что-то не так?

— Должна признать, твои братья скучны не так, как ты, но всё же… Мне пора.

Рози не могла объяснить того, что не привыкла проводить время в компании сверстников, которые неизменно раздражали ограниченностью своих интересов. Они были пусты и невзрачны в своих мыслях, покуда выливающихся в действия. Рози презирала всякого рода поверхностность и несерьезность. И всё же этот разговор придал ей чуть больше свободы от мыслей о Дугласе, что пленили разум. И то, насколько девушка чувствовала себя легко и просто, не нравилось ей. Она хотела избавиться от этого, заняв себя вместо этого уроками, книгой или просмотром фестивального фильма.

— Ты ведь знаешь, что это нормально чувствовать себя всего лишь подростком? — произнесла Бриана, отвернув голову от Рози. Иллюзия доброжелательной милой беседы была нарушена, и обман упал с глаз. Бри была готова к грубостям.

— Я не могу себе этого позволить, — строго ответила Рози, слишком утомленная для словесной перепалки. — Вопреки мнению общества мы взрослые осознанные люди, которые должны уметь отвечать за свои поступки.

— Мы всего лишь дети, — Бри усмехнулась, возражая девушке с невиданной смелостью. Пусть большинство её боялись, но даже Рози была уязвленной. — Даже то, что ты живешь одна, не делает тебя взрослой…

— Что ты знаешь об этом? Что вообще делает нас детьми или взрослыми? — в голосе девушки появились первые нотки протеста.

— Ответственность.

— Именно. А ещё благоразумие и трезвость восприятия реальности таковой, какой она есть на самом деле. И если не понять всего сейчас, то когда? — Рози стала говорить шепотом, чувствуя как внутри неё разгоралось настоящее пламя в сопротивление суждением Брианы, которые она заведомо воспринимала, как абсурдные.

— Не все хотят нарочно понимать это. И пока у меня есть такая возможность, я буду избегать этого всячески. Буду наивно жить мечтами и надеждами, ожидая от будущего лучшее, из того, что оно может мне предложить.

— Это так глупо, — Рози откинулась на спинку стула, отчаянно замотав головой. Ей этот ход суждений был категорично непонятен. Она с таким трудом отказалась от мечтательной стороны своей натуры, отделив ту от себя потом и кровью. Рози ненавидела себя за малейшее проявление слабости, поэтому убивая внутри себя грезы, чувствовала, как приходила в норму, возвращалась к действительности. Краски оставались серыми, но они были настоящими, как она сама. И это дарило чувство надежности и контроля за всем происходящем в жизни.