Много снов назад (СИ)

— Меня обвиняют в сексуальном домогательстве. Пятеро студенток, взявшихся абсолютно из ниоткуда, решили разрушить мне жизнь, — голос Гудвина сорвался в беспомощном вопле. Его колено нервно дергалось, пальцы выстукивали по мягкому подлокотнику. — И мне нужна твоя помощь, — прошептал мужчина, чуть наклонившись вперед.

Дуглас чуть было не выдохнул с облегчением, но обстоятельства дела были слишком серьезными для того, чтобы он решился сделать это. Выражение лица оставалось непроницаемым, будто не было в этом чего-то невероятного или невообразимого. Это удивило Дугласа, но он настолько привык не проявлять эмоций к подобного рода заявлениям, что даже забыл, как именно реагировали на это другие люди, не привыкшие подавлять своих впечатлений под строгой маской профессиональной учтивости.

— Я больше не практикующий адвокат. Меня избавили лицензии. Так я и оказался здесь, — Дуглас пытался вложить в свой голос, как можно больше сочувствия, что давалось с трудом. Он с едва ли скрываемым подозрением смотрел на Гудвина, чего тот совершенно не замечал, как и много чего остального, что было не мудрено в его состоянии.

Следом за сомнением в том, действительно ли Гудвин был способен на подобное, Дуглас задался вопросом, было ли об этом уже известно Рози? Старик мало напоминал человека, делившегося с семьей чем-либо, что происходило с ним, хоть и был достаточно разговорчивым, что порой донимало таких несговорчивых, как Дуглас.

— По-твоему, я спятил? Конечно, я знаю об этом, — он подхватился с места, не в силах высидеть на месте дольше. Гудвин стал расхаживать из одного угла комнаты в другой. — Мой адвокат кретин. Ты же в своем деле гениален. Сколько дел ты проиграл за всю карьеру?

— Три.

— Что и требовалось доказать. Знаешь ли, я был убежден в твоем успехе, когда ещё ты был нашим студентом. Знал, ты перещеголяешь всех этих заносчивых франтов из Гарварда и Йеля, которые напрасно считают себя чем-то лучше нас, — чистейшей воды лесть, которую смог бы распознать и ребенок. Гудвин безобразно врал, в надежде пробудить в Дугласе чувство долга перед старым профессором, назначившим его однажды помощником. Тем не менее, в учебе он добивался во многом успехов сам, а не благодаря назначению, что лишь прибавило больше обязанностей. — Поработай с ним, я прошу тебя. Иначе дело будет заведомо проиграно.

— Неужели ваш адвокат настолько уж плох? — Дуглас облокотился о стол, подперев голову сложенными вместе ладонями.

— Должен признаться, я не так уж сильно ему доверяю. В конце концов, на кону стоит не только моя должность, но и репутация, — он остановился, только чтобы пронзить мужчину жалостливым взглядом, который не сработал. Дуглас всё ещё держался в стороне от этой затеи.

— Ещё и свобода, если для вас это важно, — он не мог не иронизировать.

— Важнее некуда, — Гудвин подошел к окну, напротив которого застыл. Студенты торопились на занятия, ещё наверняка не подозревая о скандале, что должен был вот-вот стать всем известным. Это была бомба замедленного действия, что должна была подорвать университетские коридоры. Дуглас был уверен, к окончанию занятий об этом уже будут знать все. Это не будут держать в тайне. Подобные сведения не задерживаются подолгу за графой секретности. — Я доверяю тебе свою жизнь, — слишком много лишнего пафоса даже для такого серьезного дела.

— Прежде чем я соглашусь, единственное, что хотелось бы знать, это правда или…? — Дуглас не был уверен в реакции Гудвина на этот вопрос, поэтому говорил осторожно, хоть и напрямую.

— Нет. Я бы ни за что… — его голос звучал чрезмерно взволновано. — Я бы не сделал этого, — Гудвин снова сел в кресло напротив Дугласа. Посмотрел мужчине прямо в глаза, дабы доказать правдивость собственных слов. А всё, что замечал Дуглас, это насколько похожи были глаза Рози к его. Тот же голубой, только разве что чище и яснее.

— Ладно, я верю вам, — он нагнулся через весь стол, чтобы похлопать старика по ладони. Дуглас действительно ему верил. — Оставьте контакты своего адвоката. Я обязательно с ним свяжусь. Сегодня же.

— Конечно, — Гудвин засуетился. Из кожаного портфеля мужчина достал визитку. Клайв Стэнли. Дуглас впервые о нем слышал.

В Вашингтоне он знал большую часть практикующих адвокатов, меняясь с каждым по очереди ролями оппонентов и союзников. Между ними не могло завязаться дружбы, но всё же профессиональное уважение было обязательным, невзирая на обстоятельства, что могли их объединять. Некоторые из них откровенное раздражали Дугласа своей надменной уверенностью, будто они способны достичь чего-угодно какими-угодно методами с крепким осознанием того, что это сойдет им из рук и в этот раз. Он всегда изучал оппонента прежде, чем выяснял обстоятельства дела, перекладывая эту задачу по большей части на Карла. Сперва это было непосильно трудной задачей, но чем дольше Дуглас работал бок о бок с теми людьми, тем с большей вероятностью мог предугадать их последующие действия и быть на несколько шагов впереди, что давало большое преимущество.