Много снов назад (СИ)

— Должно быть, я вас сильно утомила, — произнесла Рози, отодвинув пустую тарелку к краю стола. Её колено легко ударило его, и Дуглас только тогда вспомнил о том, что всё это время их ноги касались друг друга, передавая тепло через ткань брюк. — Обычно, я так много не болтаю обо всем этом. Я не так уж часто и задумываюсь об этом, если честно.

— По правде говоря, этот разговор даже выдался мне приятным.

— Спасибо, — произнесла девушка, прежде чем подняться с места.

Он надеялся с ней ещё немного поболтать. Возможно, им помог бы отвлечься от всего разговор о книгах, беспосредственно последней прочитанной ею. Можно было попытаться вернуться к самому началу, поговорив о вечном, что не утопало в море ограниченной действительности, беспощадно поглощающей грезы, не находивших своего отражения. Рози была приятной собеседницей, каковых в этом городе ему ещё не приходилось встречать, то ли из собственной разборчивости, что не давала шанса любому, кто не был ею, то ли из нежелания заводить с кем-либо дружеские отношения, в силе которых Дугласу пришлось однажды разочароваться.

Рози оставила его одного, не произнеся больше и слова. Оставила после себя шлейф недосказанности то ли в попытке заставить мужчину последовать за собой, чего он не сделал, то ли из желания уединиться, избавившись от любой компании. В любом случае Дуглас уже по привычке не мог предугадать, что она сделает. Он лишь проследил, как девушка торопливо прошла мимо его окна, опустив голову вниз, спасаясь от холода. Обещанного снега так и не было, что едва кого-либо огорчило. Тем не менее, в воздухе чувствовался мороз, неприятно покалывающий кожу.

Дуглас обнаружил возле дверей квартиры книгу с короткой запиской, что выпала, как только он поднял её. «Насколько правдиво утверждение, что Ремарк полон романтической грусти? «Триумфальная арка» должна утопать в винтаже полуночного Парижа». Маленькое сообщение, насквозь пропитанное грезами самой Рози.

Он поднес вырванный из школьной тетради лист к носу. Слова пахли духами девушки, полными пряностей, приятно щипающим ноздри. Тисненные чёрной ручкой буквы были витиевато округлыми, чего мужчина уже давно не встречал. Она будто нарочно аккуратно вырисовывала слова, что придавало им ещё большего смысла, наделяло душой.

На следующее утро Рози обнаружила у своей двери другую книгу, единственным посланием в которой были подчеркнутые слова — «Только мечта помогает нам примириться с действительностью».

***

Новость быстро распространилась по всему городу во многом благодаря небольшой заметке в местной газете. Телевидение ещё не успело взяться за повод, что было лишь делом времени, поскольку случай был прецедентным.

Рози повсюду стали сопровождать косые взгляды сверстников, которые шептались исподтишка, едва замечали её. Это было грубо и не воспитано, но едва это кого-то волновало. Общественность была взволнована, и она ничего не могла с этим сделать, кроме, как горделиво задрать и голову вверх, не внимать общему повышенному вниманию. Это оказалось сложнее, чем девушка могла представить, но поскольку ей уж пришлось иметь с этим дело, Рози была на удивление спокойна и непроницательна, за что её осуждали вдвойне сильнее. Публика требовала раскаявшегося страха, но ей не было за что испытывать чувство вины, поскольку виновницей она не была, как и остальные члены её семьи, невзирая на необоснованные суждения.

Была одна из перемен, и Рози стояла ногами на ободке унитаза, прячась за высокой перегородкой в ожидании того, когда другие девушки наконец-то прихорошатся и уйдут. Она их вовсе не боялась, но в то же время не испытывала большого желания встретиться с ними, изображая напускное безразличие к их явному отвращению. Они как раз обсуждали её, поэтому внезапное появление навряд ли заставило бы их заткнуться, скорее это подбило бы их на излитие гадостей. И Рози оборонялась бы, не став терпеть грубостей, но всё же избежать этого было кратчайшем путем сопротивления.

— Это поразительно ужасно. Её отец был почтенным человеком в городе. Кто мог подумать, что подобное может случиться? — произнесла одна из девушек.

— А я не удивлена на самом деле. Богатые ублюдки способы на всё, — ответила другая хриплым прокуренным голосом. Судя по запаху, она и сейчас курила. — Не удивлюсь, если студенток этих было куда больше, покуда не все могут решится на признание.

— Что намного ужасней, это что Гудвин теперь навряд ли примет хоть один приличный университет.

— Точно не после того, как её папаша сядет в тюрьму, — они вместе захохотали.

— Там он долго не продержится. Таких ублюдков убивают сразу…

Речь одной из девушек была оборвана на полуслове. Кто-то вошел и прервал их разговор. На короткий миг пространство заполнил шум коридоров, а в следующее мгновенье он снова утих, как только дверь оказалась закрытой.

— Слоан, это всё правда, что говорят о Гудвин? — задиристо спросила одна из девушек. — Или ты перестала водиться с ней после новостей? Вас давно не видели вместе.

— Закрой рот, Кэндалл, — фыркнула Бриана, включив один из кранов.