Читаем Много званых полностью

Поминки устроили на Софийском дворе в трапезной Архиерейского дома – всё-таки Бибиков был вторым человеком в Тобольске после Гагарина. За длинным столом сидели Ирина Савишна – вдова, сыновья и дочери Карпа Изотыча, всякая родня, купцы, игумен Знаменского монастыря, секретари из Приказной палаты, обер-комиссар Капустин, архитектон Ремезов, даже Васька Чередов пришёл. Монахи разносили гостям освящённую ячменную кутью. В углу за стойкой чтец негромко читал Псалтирь. Блюда были только рыбные, как положено в Рождественский пост.

Матвей Петрович немного опоздал. В сенях он торопливо скинул шубу на пол и склонился над ушатом, стоящим на лавке: монах полил ему на руки из кувшина. Матвей Петрович слышал, что говорят в трапезной.

– Мирный человек был Карпуша, незлобивый и кроткий, – рассказывал знаменский игумен. – Нашей обители немало помогал, да в другие храмы и обители вклады делал. Милостыню раздавал щедро. Всегда открыт был для наших просьб. Упокой, господи, его душу. Пейте не до дна, люди добрые, ибо и покойный не испил до дна всех дней земных.

Ирина Савишна закрыла лицо углом платка и затряслась в рыданиях.

– Поклон вам всем, – сказал Матвей Петрович, входя в трапезную, и перекрестился. – Простите, что промешкал.

Митрополит Иоанн сидел среди гостей как равный, не выделяясь местом или обиходом. Он смотрел на Матвея Петровича с недоумением и печалью. Он не сомневался, что это Гагарин убил Бибикова. Понятно, что не своими руками. Угорел в парной – объяснение для тёмных баб. Гагарин просто убрал свидетеля перед приездом фискала. Карп Изотыч был слабый духом человек, грешный, но беззлобный. А его удавили, будто курице башку свернули. Владыка видел Гагарина прямо напротив себя и понимал, что больше не боится его. И никого, кроме бога, не боится. То, что раньше ужасало его, нынче стало всего лишь омерзительным. Стозевные чудища превратились в клубки червей. Демоны в серном дыму оказались смрадными козлами.

– Напрасно ты пришёл, Матвей Петрович, – негромко сказал Иоанн, но все его услышали, и разговоры сразу затихли.

– Почему? – удивился Матвей Петрович, не успев сесть на лавку.

– Напрасно, – в тишине повторил Иоанн. – Не место тебе в этом кругу.

Матвей Петрович окинул взглядом застолье. Все смотрели на него, но почему-то никто не возражал митрополиту. Матвей Петрович догадался, что все за этим столом тоже полагают его виноватым – ежели не в убийстве, так в том, что выгнал Карпушку и довёл до смерти. Следовало бы разгневаться, но на Матвея Петровича вдруг навалилась бесконечная усталость. Кругом одни холопы. Нищие души. И дело не в его богатстве. Дело в том упоении, которое охватывало его, когда он своей волей передвигал огромные пласты жизни так, как считал нужным, а не так, как того желали владыки народов и государств. За этим столом никому не понять подлинного земного величия, которое только умножается тем, что оно тайное. Такое величие больше, чем могут вместить души этих людей, маленькие, словно кошельки кухарок.

– Ну, поминайте без меня, – с усмешкой сказал Матвей Петрович. – Бог всех рассудит.

Глава 8

Спасти казнокрада

Странно было называть башней этот длинный терем, вбитый, как мост, между крутыми заснеженными склонами Прямского взвоза. Нижний ярус терема был насквозь прорезан двумя арками: одна пошире – для телег, другая поуже – для пеших. С напольной стороны терем подпирали покатые стенки-устои, Сванте Инборг именовал их контрфорсами. Вдоль второго яруса в ровную линию вытянулась дюжина окошек с наличниками. Высокая тесовая кровля, сейчас укрытая снегом, оставалась гладкой, без чердаков-«слухов», потому что Семён Ульянович намеревался строить башню до седьмого яруса: ещё восьмерик, два уменьшающихся четверика, звонница и гранёный шпиц.

– Башню назовём Дмитриевской, – пояснял Ремезов фискалу Нестерову, – потому как Ермак одолел хана Кучума в день святого Димитрия…

– Шведы, говоришь, строят? – оборвал Семёна Ульяновича Нестеров.

– Строят шведы, а я архитектон.

Они шли по второму ярусу башни через весь протяжённый порядок из шести сводчатых палат, словно насаженных на общую ось. Артельный Свантей, Сванте Инборг, называл такой порядок анфиладой.

– А выходы где? – спросил Нестеров.

– Туда и туда, – сказал Ремезов, показывая руками вперёд и назад.

Нестеров сам вызвал к себе архитектона. Грозный столичный гость пожелал, чтобы зодчий показал ему этот странный каменный терем в овраге под святой Софией, почему-то оставленный совершенно пустым. Поначалу Нестеров понравился Ремезову – суровый, недоверчивый и властный, как и положено ловцу казнокрадов. Уважение внушала и седая царственная грива Нестерова, и прямая спина. Однако фискал смотрел на архитектона будто на холопа и не дослушивал, отмахиваясь от всего, что не касалось дела.

Хотя над Тобольском сияло солнце полудня, в палатах царил полумрак: стены и своды ещё не побелили, а слюдяные окошки заросли инеем.

– Решётки снаружи вмурованы или на косяках? – спросил Нестеров.

– Вмурованы, только порохом выдрать.

– А зачем проём в потолке? – Нестеров задрал голову.

Перейти на страницу:

Все книги серии Тобол

Мало избранных
Мало избранных

«Тобол. Мало избранных» — вторая книга романа-пеплума Алексея Иванова «Тобол». Причудливые нити человеческих судеб, протянутые сквозь первую книгу романа, теперь завязались в узлы.Реформы царя Петра перепахали Сибирь, и все, кто «были званы» в эти вольные края, поверяют: «избранны» ли они Сибирью? Беглые раскольники воздвигают свой огненный Корабль — но вознесутся ли в небо души тех, кто проклял себя на земле? Российские полки идут за золотом в далёкий азиатский город Яркенд — но одолеют ли они пространство степей и сопротивление джунгарских полчищ? Упрямый митрополит пробивается к священному идолу инородцев сквозь злой морок таёжного язычества. Тобольский зодчий по тайным знакам старины выручает из неволи того, кого всем сердцем ненавидит. Всемогущий сибирский губернатор оказывается в лапах государя, которому надо решить, что важнее: своя гордыня или интерес державы?…Истории отдельных людей сплетаются в общую историю страны. А история страны движется силой яростной борьбы старого с новым. И её глубинная энергия — напряжение вечного спора Поэта и Царя.

Алексей Викторович Иванов

Исторические приключения
Мало избранных
Мало избранных

«Тобол. Мало избранных» – вторая книга романа-пеплума Алексея Иванова «Тобол». Причудливые нити человеческих судеб, протянутые сквозь первую книгу романа, теперь завязались в узлы.Реформы царя Петра перепахали Сибирь, и все, кто «были званы» в эти вольные края, поверяют: «избранны» ли они Сибирью? Беглые раскольники воздвигают свой огненный Корабль – но вознесутся ли в небо души тех, кто проклял себя на земле? Российские полки идут за золотом в далёкий азиатский город Яркенд – но одолеют ли они пространство степей и сопротивление джунгарских полчищ? Упрямый митрополит пробивается к священному идолу инородцев сквозь злой морок таёжного язычества. Тобольский зодчий по тайным знакам старины выручает из неволи того, кого всем сердцем ненавидит. Всемогущий сибирский губернатор оказывается в лапах государя, которому надо решить, что важнее: своя гордыня или интерес державы?…Истории отдельных людей сплетаются в общую историю страны. А история страны движется силой яростной борьбы старого с новым. И её глубинная энергия – напряжение вечного спора Поэта и Царя.

Алексей Викторович Иванов

Исторические приключения

Похожие книги

Аэроплан для победителя
Аэроплан для победителя

1912 год. Не за горами Первая мировая война. Молодые авиаторы Владимир Слюсаренко и Лидия Зверева, первая российская женщина-авиатрисса, работают над проектом аэроплана-разведчика. Их деятельность курирует военное ведомство России. Для работы над аэропланом выбрана Рига с ее заводами, где можно размещать заказы на моторы и оборудование, и с ее аэродромом, который располагается на территории ипподрома в Солитюде. В то же время Максимилиан Ронге, один из руководителей разведки Австро-Венгрии, имеющей в России свою шпионскую сеть, командирует в Ригу трех агентов – Тюльпана, Кентавра и Альду. Их задача: в лучшем случае завербовать молодых авиаторов, в худшем – просто похитить чертежи…

Дарья Плещеева

Приключения / Детективы / Исторические приключения / Исторические детективы / Шпионские детективы
Марь
Марь

Веками жил народ орочонов в енисейской тайге. Били зверя и птицу, рыбу ловили, оленей пасли. Изредка «спорили» с соседями – якутами, да и то не до смерти. Чаще роднились. А потом пришли высокие «светлые люди», называвшие себя русскими, и тихая таежная жизнь понемногу начала меняться. Тесные чумы сменили крепкие, просторные избы, вместо луков у орочонов теперь были меткие ружья, но главное, тайга оставалась все той же: могучей, щедрой, родной.Но вдруг в одночасье все поменялось. С неба спустились «железные птицы» – вертолеты – и высадили в тайге суровых, решительных людей, которые принялись крушить вековой дом орочонов, пробивая широкую просеку и оставляя по краям мертвые останки деревьев. И тогда испуганные, отчаявшиеся лесные жители обратились к духу-хранителю тайги с просьбой прогнать пришельцев…

Алексей Алексеевич Воронков , Татьяна Владимировна Корсакова , Татьяна Корсакова

Фантастика / Приключения / Исторические приключения / Самиздат, сетевая литература / Мистика